Маленькие милости

Этот вопрос, видимо, подтверждает ее опасения. В глазах девушки видно отчаянную работу мысли. Бобби продолжает:

– Ты была там с Рональдом Коллинзом, Джорджем Данбаром и Джулз Феннесси.

– Н-наверное?.. – мямлит Бренда.

– Без «наверное» мне тут! – рявкает Винсент, надвигаясь на нее.

Ее глаза наполняются слезами. Винсент заходит ей за спину, и девушка вся сжимается, ожидая оплеуху.

– Бренда, – мягко обращается к ней Бобби, – посмотри на меня.

Она повинуется.

– Мы знаем, что ты там была. И что-то случилось.

– Ч-что?

– А вот это уже ты нам расскажи.

Бобби видит, что жуткое знание, которое она держит в себе вот уже почти неделю, готово выплеснуться через край. Однако Бренда говорит:

– Ничего не было. Ничего не помню.

Бобби открывает портфель, достает фотографию Огги Уильямсона и кладет на стол. И это не просто фото, а снимок из морга. Бобби заходит с козырей.

Ожидаемый эффект достигнут. Бренда, всхлипывая, ловит ртом воздух, будто рыба в ведре у рыбака.

– Н-нет, – быстро говорит она. – Ничего не было.

Теперь Винсент несильно так чиркает ее пальцами по затылку, но девчонка вскрикивает. Не от боли, а скорее от неожиданности.

Бобби стучит ногтем по снимку.

– Бренда, этот молодой человек мертв. И нам известно из достоверных источников, что ты была среди тех, кто последним видел его в живых.

– Нет. – Девушка несколько раз мотает головой. – Нет.

Винсент приближается к ней вплотную:

– Скажешь «нет» еще раз, засранка мелкая, и огребешь по-настоящему. Бывала когда-нибудь в реанимации?

Бобби бросает на напарника беглый взгляд: осади, мол. Потом ждет, когда Бренда снова поднимет глаза.

– Это ты крикнула: «Для ниггера ты медленно бегаешь»?

Рот Бренды недоуменно раскрывается.

– Я такого не говорила.

– Нет? – Бобби бросает взгляд на Винсента. – А нам сказали, что говорила.

– Значит, вам наврали, ни хрена подобного я не говорила.

– Но ты была на станции «Коламбия», когда кто-то это крикнул?

– Я… Что? Нет, я… Не была я ни на какой станции! Я была в парке – в парке Коламбия – с друзьями. Там я поссорилась с парнем и ушла. А остальные пошли на пляж.

– У нас есть очевидцы, видевшие тебя на станции метро.

– Они все врут.

– Зачем им это?

– А я почем знаю? У них и спросите.

– Мы можем пригласить их на опознание.

Ее челюсть снова начинает дрожать.

– Мы позовем женщину, которую ты сбила, и она тебя вспомнит, Бренда.

– Никого я не сбивала! – возмущенно выкрикивает девушка.

– А та женщина говорит иначе, – вставляет Винсент.

– Значит, врет!

– Тебя послушать, так все врут.

– Не знаю, все или не все, но эта точно.

– Ссадина на локте подтверждает ее слова. У нас нет причин не верить ей, – замечает Бобби. – Женщина говорит, что сошла с поезда, едущего из центра, и ты на нее налетела.

– Да не были мы на той стороне станции! – возмущенно произносит Бренда. – Мы были со стороны, которая ведет в центр!

И только в следующую секунду она осознает, что прокололась. Опускает голову и смотрит на свои кеды.

Когда Бренда поднимает глаза, Бобби видит, что им с Винсентом удалось ее сломать. Теперь она начнет рассказывать и не остановится до следующего утра…

Раздается тихий стук в дверь, и Винсент идет открывать. На пороге стоит Това Шапиро, адвокат широкой практики. Не успевает она зайти в допросную, как уже говорит Бренде, явно не понимающей, кто это такая:

– Заткнись, и ни слова больше.

Това Шапиро – кошмар любого полицейского. Она работала прокурором, а потому знает, как копы думают. Как ведут себя. Как действуют.

– Тебе зачитали права?.. Ну?

– Н-нет… – выдавливает Бренда.

– Меня зовут Това Шапиро, я твой адвокат. – Она садится за стол рядом с «клиенткой».

– Ты хотела сказать, адвокат Марти Батлера? – уточняет Бобби.

Това склоняет голову набок.

– Привет, Бобби. Как жизнь?

– Спасибо, Това, ничего. А у тебя?

– Лучше некуда. Все там же, в родительском доме? – И не дожидаясь ответа, она поворачивается к Бренде: – Значит, твой статус тебе не разъяснили?

– Чего?

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты арестована?

– Нет.

– Тогда мы можем вставать и уходить.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас, дорогуша.

Бренда поднимается и указывает на Винсента:

– Он меня ударил.

Това медленно присвистывает.

– Тебе имеющихся жалоб мало?.. Ох, Винни, Винни, ты просто подарок судьбы.

Бобби тыкает Бренде в лицо снимком Огги Уильямсона. Та быстро отводит взгляд.

– Это был живой человек, Бренда. Ты знаешь, как он погиб. Следствие предлагает тебе сделку.

Резким смешком Това прерывает его:

– Бобби, сначала нужно выдвинуть обвинение, а потом уже предлагать сделку.

– За этим дело не постоит.

Това томно закатывает глаза. Она вся томная – томная и сексуальная, – это сквозит в ее походке, в смехе, в том, как она закусывает губу, прежде чем выложить очередной разрушительный аргумент.

– Нет у тебя ничего. – Това пристально смотрит на него, ища подтверждения.

Бобби надеется, что по его лицу нельзя прочесть, о чем он думает. По крайней мере, из кожи вон лезет, чтобы так было.

– Есть, и очень много.

Това продолжает сверлить его взглядом. Еще чуть-чуть, и придется бежать под холодный душ.

– Ничего у тебя нет.