Маленькие музыканты

— Ничего, малыш, это только начало!

Труден первый шаг
И скучен первый путь.

Это тоже Пушкин сказал. Дома приготовь хорошенько эти упражнения, а на следующем уроке пойдём дальше.

— Дома… — в замешательстве пробормотал Митя, краснея. Ему стало так жарко, будто его обдали горячей водой. — Балалайка… она… сломалась… Её надо чинить.

— Ну, что ж, пока возьмёшь вот эту нашу балалайку. Но смотри, — прибавил он, строго взглянув на мальчика, — чтобы была в полном порядке. Значит, будешь работать дома. Возьмёшь первые два номера. — Он отметил карандашом и протянул учебник Мите: — Учись играть по нотам. — Взглянул на Митю веселым острым взглядом и обратился к ученикам: — Начнём, ребята!

Мальчики настраивали балалайки. Играли порознь, вдвоём, втроём. Митя не заметил, как прошло время.

— Ну, а теперь отдыхайте. — Михаил Николаевич потрепал Митю по плечу: — Ничего! Дела пойдут! Начинай свою пятилетку!

Митя смущённо пробормотал:

— Я буду…

«Эх, дурак! Надо было спасибо сказать!» — огорченно подумал он, глядя на дверь, в которую вышел учитель.

4. Балалайка оживает

ебольшая светлая комната. На полках — скрипки, виолончели, флейты, куски досок, деревянные бруски. У окна — станок. За станком невысокий старичок обтачивал отрезок дерева.

Молодой рабочий у большого стола, заваленного инструментами, очищал трехгранную дольку балалайки.

Митя стоял возле стола и следил за работой мастера.

Старичок сказал молодому:

— Я пойду обедать.

— Идите, — ответил молодой, продолжая дело.

Старик ушёл. Митя не отводил глаз от руки рабочего.

— Знаешь что, милый, — наконец сказал тот: — Уходи! Хочешь, чтобы балалайка звенела?

— Хочу! — горячо отозвался Митя.

— Тогда уйди. Нашу работу Михаил Николаевич хвалит. А он ведёт класс народных инструментов и понимает в них толк.

Осторожно очищая клей, после некоторого молчания мастер сказал:

— Скрипач Боря Смирнов, что принес балалайку, твой товарищ?

— Да, — ответил Митя.

— Товарищ у тебя хороший. Такую дружбу береги. Не бросайся ею, как этой балалайкой. Балалайку починить можно. А дружба — её не склеишь. Если в ней трещина, это, брат, конец дружбе. Да! Балалаечка у тебя первосортная. Как она к тебе попала?

— Папкина.

— Так… Балалайку эту делал мастер из села Марьина, в бывшей Тверской губернии, Налимов. За свои балалайки он на всемирной выставке в Париже получил золотую медаль. Вот какую балалайку ты мог загубить!

— Правда? — испуганно спросил Митя.

— Правда.

— Папа этого мне не говорил.

— Может, он и сам не знал. Откуда она ему досталась?

— От его старшего брата, а тому от деда.

Рабочий соединил две дольки по шву и, прищурив глаз, посмотрел на свет.

«Боря рассказал, как я разбил её…» — подумал Митя. Стало неловко. Он вздохнул, наблюдая, как рабочий, соединив части, смотрел на свет.

— Проверяете, плотно ли? — спросил он, хмуря брови.

— Точно, — усмехаясь, отвечал рабочий. — Смекнул? Молодец! Хочешь ко мне в ученики?

— Нет! — решительно сказал мальчик. — Я хочу в музыканты.

— «В музыканты!» — насмешливо протянул мастер. — А как ты думаешь, кто главней, музыкант или рабочий?

— Музыкант! — уверенно ответил Митя, оглядывая фигуру молодого парня в засаленной чёрной шапочке, в синем запятнанном переднике.

— Вот и врёшь! — хитро сощурив глаза и снова проверяя соединённые дольки, ответил парень. Главное — рабочий. Рабочие, допустим, сложат руки, и всё! Инструменты старые поизносятся, а новых не будет! Вот и смерть твоей музыке!

Митя озадаченно посмотрел на него, а тот отложил очищенные дольки на гладкую отшлифованную доску, взял неочищенную и принялся с неё соскабливать клей.

— Ты сказал — главное музыкант. Я сказал — главное рабочий, и оба мы соврали.

— Почему?

— Потому, что как рабочий без музыканта, так и музыкант без рабочего жить не могут. Без них музыки нет! Есть ноты, а музыки нет! Рабочий да музыкант — это, брат, музыка! Наша мастерская маленькая. Мы обслуживаем только консерваторию, да училище при ней, да школу детскую, да Гнесинский, да всех наших музыкантов. А есть большие фабрики, там рабочие делают пианино, баяны, гармонии, струнные инструменты. Таких, как я, музыкальных рабочих тысячи! Страна-то у нас огромная!

— Да, мой папка работает на Востоке, а мама говорит — на краю света!

— Вот видишь, и там тоже школы, консерватории, клубы… Всем инструменты нужны. Мы, рабочие, музыку любим и служим ей, на концертах наших музыкантов бываем. Расти большой, может, и тебя когда-нибудь послушаем…

Он говорил, а мальчик следил, как руки уверенно и быстро снимали ножом старый клей и осторожно укладывали в ряд очищенные дольки. Митя заметил, что концы пальцев и ногти парня темно-желтые. «От лаков и от красок», — сообразил он.

— Так-так, будущий музыкант, — насмешливо, взглянув на Митю, сказал мастер. — Балалаечку мы тебе починим, а сейчас уходи. Разговору у нас с тобой полный ящик, а инструмент оживает в тишине. Приходи недельки через три и получишь балалайку в исправности.

— Через три? Ой! — разочарованно воскликнул Митя. — Почему же?