Маленькие Песцовые радости

Поскольку Лебедев остался в Горинске, то, стоило нам отъехать от особняка Вьюгиных, я сразу спросил:

— Здесь забрали тех, кто за Проколом приглядывал?

— Именно так, — подтвердил Шелагин. — Твоего бывшего тренера тоже прихватили, если это тебе важно.

— Не знаю. Мне он всегда казался довольно мутным типом, — признал я. — Хотя тренером был хорошим, этого у него не отнять. Я многое от него взял. Но он же только Проколом занимался. Что там с сообщниками Живетьева и Трефилова?

— Лезут и лезут, — проворчал Греков. — Николай, вон, тоже успел отличиться: отправил жалобу императору. Мол, учиться не пускают. Нагадил, поди, где-то, вот и торопится удрать, пока не нашли и носом не тыкнули.

— Это вряд ли, — скептически возразил я. — Он место князя считает своим и будет за него грызть всех несогласных. И если он хочет выйти из-под ареста, то не для того, чтобы удрать, а для того, чтобы получить возможность устранить мешающих.

— Слышал, Саш? — Греков от дороги не отвлекся, но внимание Шелагина постарался привлечь. — Вот у человека даже вопросов нет. Сразу определил, что из себя представляет Николай.

— Как раз вопросы у меня есть. Как он отправил письмо императору? Домашний арест не предполагает ни наличия телефона, ни доступа в сеть.

— А ничего этого и не было, а письмо отправили, — сказал Шелагин. — Кто-то из слуг постарался. Считают, что мальчика задержали несправедливо.

— Да ну, — фыркнул Греков. — Он наверняка чем-то подкупил. Либо деньгами, либо обещаниями. Уверен, среди прислуги нет тех, кто его жалеет. Но те, кто думает о будущем, просто обязаны быть. И вот таких нужно вычислить и вычистить. Потому что они пошли против воли князя. Пока Павел Тимофеевич запрещает жесткий допрос прислуги, которая могла не понять важности того, что делает. Но то, что это письмо предупредило императора, — факт.

— А что император?

— Потребовал отправить Николая доучиваться, — пояснил Шелагин. — А отец в ответ потребовал созвать внеочередной Совет князей. Собирается записи показать. Кому-то он уже отправил: тем, чьи фамилии прозвучали от Живетьева и кто умеет держать язык за зубами.

— Скандал грядет, — заметил Греков, который этим был скорее доволен.

Я его прекрасно понимал. Конечно, против императора выступать было рискованно, но даже если мы сейчас с ним договоримся за спиной у остальных, это всего лишь отсрочит конкретно наше уничтожение. Его оставят на десерт. Поэтому вытащить все на поверхность было решением правильным, хотя и опасным. И то, что ряд князей уже в курсе, — тоже было залогом того, что нам удастся переиграть императора хотя бы в этом раунде.

Еще что-то спросить я не успел, потому что мне позвонила Мацийовская.

— Илья, ты как? — встревоженно спросила она.

— Нормально, Яночка, а что такое?

— Маша мне сказала, что тебя задержали, — выпалила она.

— С чего вдруг задержали? — удивился я.

— Мне откуда знать? Мне так Маша сказала.

— Я Маше пояснял, что еду по делу. И она должна была заметить, что меня никто не задерживал, в машину силком не засовывал, и вообще…

— Тогда хорошо, — успокоилась Мацийовская. — Просто сейчас всякие странности всплывают. Ходят слухи, что младшего княжича держат под домашним арестом.

Она сделала выразительную паузу, пришлось ее заполнить.

— Меня под арестом не держат, не волнуйся.

Она вздохнула и уже не так заинтересованно протараторила:

— Еще я тебе как староста сообщаю, что занятий завтра тоже не будет.

— Почему?

— Чтобы не было больших скоплений магов. Иначе жахнуть может неслабо. А в нашем случае еще и куча алхимии в воздух взлетит. Поэтому обзвонили старост, а старосты обзванивают своих одногруппников.

— Понял, завтра никуда не иду. Спасибо.

Она немного помолчала, а потом спросила:

— Илья, точно помощь не нужна?

— Точно. У меня все нормально. Относительно, конечно, но тем не менее.

— Относительно чего?

— Относительно состояния сытого и отдохнувшего студента, полностью готового к занятиям, — отрапортовал я. — По всем пунктам немного недостает, но некритично. Будет еще целый свободный завтрашний день, чтобы это исправить.

Мы попрощались, и я вспомнил, что у Вьюгиных нам так и не удалось перекусить, а в пространственном кармане у меня лежат бутерброды. Я сделал вид, что достал их из рюкзака, и протянул пару спутникам с вопросом:

— Будете?

— Будем, конечно, — воодушевился Греков. — Ты же не думаешь, что после того, как нас пытались накормить ядом у Вьюгиных, мы вообще откажемся от еды?

Теперь он держал руль одной рукой, а второй зажал бутерброд. На безопасность это почти не влияло, потому что дорога была на редкость пустынной. Все как будто притаились, ожидая окончания разборок в княжестве.

— Вкусно, — невнятно сказал Греков.

— Вкусно, — согласился Шелагин. — Хотя в колбасе есть что-то необычное.

— Она с добавлением изнаночного мяса.

— Это где у нас такими торгуют? — удивился Греков.

— Сам делаю. Не простаивать же коптильне?

— Логично, — согласился Греков. — А чего тебя вдруг на приготовление колбас потянуло?

— Кулинария тесно связана с алхимией. И вообще — интересно.

— Только колбасу делаешь? — заинтересовался Шелагин.