Маленькие повести о большом мичмане Егоркине и его друзьях

Однако, командование объединилось вокруг своего командира и тоже встало насмерть и заняло круговую оборону. А что оставалось делать? Мост позади уже лопнул – как говаривал когда-то один из моих былых начальников – молдаванин.

Через некоторое время, правда, совершенно непонятным образом, просочилась наверх и достигла ушей командира и зама. Как, откуда? Да, черт его знает – Синичкин говорить не мог – даже теоретически, Луньков молчал как партизан, свидетелей вовсе не было! Бывает и такое! Это прямо из серии казахского степного Узун-Кулака! А Узун-Кулак – длинное ухо, по-казахски, почти фантастическое явление распространения слухов и известий в степи с необъяснимой скоростью и невыясненными источниками и цепочками передачи.

Докладывать комбригу о результатах выхода в море пришлось Русленеву, как старшему на борту. В том числе и о «челюскинце». Так иронично называли пострадавших с перелом челюсти. Об этом обязательно докладывали в прокуратуре и проводили подробнейшие расследования. Врачи просто даже не шли на уговоры скрыть такие случаи!

Как и следовало ожидать, ни капитан 1 ранга Огнев, ни – тем более, видевший такие события насквозь «монстр» Громяковский такой новости не обрадовались. Естественно, предложенной командованием версии они ни на секунду не поверили.

– Эх, сынок! – сочувственно качал головой Алексей Михайлович, как же это тебя угораздило! Больно, небось? Ай-Ай-Ай! А может, какая сволочь тебя обидела? Нет?

Синичкин, естественно, молчал и показательно морщился от боли.

– А, говорить ты не можешь! Понятно… – протянул капитан 1 ранга: – А служишь сколько? Ты на пальцах мне покажи!

Синичкин показал указательный палец, потом на среднем изобразил половину, и даже продвинулся почти до двух.

– Что? Почти два? – вдруг рассвирепел Михалыч, – и до сих пор по трапам ходить не умеешь? Или по роже схлопотал от кого за дело? Сдачи-то хоть кому-то успел дать? Может быть, над молодыми издевался, да неудачно? Ну, погоди у меня – вот с госпиталя вернешься – тренироваться будешь! – пригрозил бедному «челюскинцу» замкомбрига. – А за это время я уж разберусь, что почем – можешь не сомневаться.

Синичкин почувствовал некий подлый озноб, забравшийся под бушлат и боязливо передернул плечами…

Но командованию корабля все равно досталось! В красках, всей палитрой – и прямо по физиономии, наотмашь! Обидно, они-то уже все знали, но, раз назвался кузовом – получай груздей!!! От души!

Глава 14. Акушер-механик

А Синичкина пришлось отправить, вместе с доктором, на беленькой, как Полярная ночь, «Волге» механика прямо в Полюсный. Врачи там были поопытнее, а условия – получше. Докладывать командующему о случившемся – все равно придется, как ни крути. Покрутишь – так только терпение адмиралу накрутишь, ещё хуже будет!

Дело сделано, Синичкина сдали в «травму», пухлую папку с материалами расследования – дежурному по штабу флотилии, для передачи по команде. Загрузились чем-то жевательным – есть хотелось вовсю, желудок прилип к позвоночнику, а весь живот громко и недовольно бурчал. Было слышно, как пустые кишки ругались друг с другом злыми голосами.

Офицеры решили поехать по окружной – были у Родина кое-какие виды на эту окружность. Механик был известен еще и тем, что великолепно знал, кроме кораблей, любую автотехнику. Он по одному шуму двигателя и шуршания колес ставил сложные диагнозы, подтверждавшиеся потом «на все сто». А теперь он отрегулировал свой двигатель, и хотел посмотреть, что из этого вышло – по скорости и расходу топлива. Но для этого нужен километраж, намотанный на спидометр в достаточном количестве!

И именно от этого выбора Родиным дороги кое-кому повезло! Даже – очень!

Полярный день был на излете и за окнами машины заметно темнело. По шоссе неслись уже в матовых сумерках. Подслеповатые фары встречных машин хлестали по стеклам. Ветер шумел в приоткрытых окнах, шуршали шины, повизгивая на поворотах.

Глядя на пролетающие мимо столбы и деревья, догорающие лиловые свечи иван-чая на обочинах, сливающиеся в одну цветную темно-лиловую линию, слушая взывающие встречные машины, Анвар зябко поеживался.

Вообще, ездить с капитаном третьего ранга Родиным в машине – одно это уже, само по себе, чистый экстрим! Адреналину-то будет – не унести! А у кого нервы послабее – так и полные штаны! Ага, напрочь переработанного адреналина с сероводородным запахом…

Мало того, что, будучи действительно талантливым инженером и закончившим все, что можно с золотой медалью, он усовершенствовал свою «Волгу» изнутри, как мог. Еще и форсировал мотор до невероятной для своего престарелого авто, мощности.

Этого тоже было мало – так он еще был гонщиком – по рождению, и еще со школы имел некоторый опыт на практике. Доктор знал, что Владимир Родин соревнуется – сам с собой – по скорости езды от своего подъезда в Обзорново до подъезда родительского дома в Питере. Побив очередной рекорд, он каждый раз заявлял приятелям: – это не предел!