Маленькие рыцари большой литературы

Настоящий успех выпал на долю изданного через два года романа «Героика». Герой книги Отто — потомок старинного австрийского рода. Он считает себя преемником великих европейских культурных традиций. И, тем не менее, становится на сторону гитлеризма. В рядах СС он получает чин штурмбанфюрера и выполняет различные секретные миссии. Отнюдь не веря в фюрера, не веря даже в победу, этот человек отрекается от всего, что было ему дорого, и лелеет бредовую надежду, что вместе с проигравшей Германией погибнет и всё человечество. Автор пытается докопаться до социальных, психологических и нравственных корней идеологии гитлеризма, а в финале приводит своего героя к клиническому безумию на почве малярии.

«На пути к Коринфу» (1964) — роман, повествующий о судьбах нескольких друзей. Действие происходит на восточных окраинах Польши в период между двумя мировыми войнами, а затем — в послевоенной Вене и, наконец, в Италии и Франции на рубеже 50-х — 60-х годов. Герои книги принадлежат к различным социальным слоям общества. Густав Адольф, от лица которого ведётся повествование, — потомок старинного дворянского рода. Его друг Евген и Олена, сестра Евгена, — дети священника, профессора теологии. Отец Конрада и его сестры Герды — колесник из немецкой слободы.

Герой-рассказчик с первых же строк подчёркивает, что «собрал рассыпанное. Из разных мест. Из разного времени. Ибо существует мир гораздо более реальный даже на вкус и на цвет, нежели тот, который принято называть реальным. Более правдивый и постоянный, тот, что вырос и созрел в памяти из фактов и их интерпретаций, из клочков пейзажей и фрагментов разговоров. Мир, сотканный из правды и вымысла, где вымысел ценнее, чем пережитая реальность, которая является только канвой и фоном».

Адольф и Евген с ранней юности живут в причудливом мире постоянной игры воображения. Эта игра входит у них в привычку, становится как бы мироощущением. О конкретных событиях в жизни персонажей мы узнаём крайне мало и лишь постольку, поскольку они различимы сквозь завесу этой игры, которой они, прежде всего — Адольф, пытаются отмежеваться от всё более горькой реальности. Жизнь переплетается с грёзами детства, неточные воспоминания восполняются деталями, порождёнными фантазией.

«Мы всегда играем», — говорил один из персонажей австрийского импрессиониста Артура Шницлера. Влияние импрессионизма на польское искусство несомненно. В романе Кусьневича, в явном соответствии с принципами этого направления, постоянно происходит поиск сущего в неуловимом: в загадочности мгновения, эфемерности недомолвок, обрывочности воспоминаний, игре воображения.

Подробнее и отчётливее всех прописана в романе история Герды Рихтер. Девочка-сорвиголова, задира в старых отцовских брюках, привлекавшая и в то же время отталкивавшая местных мальчишек, она впоследствии тяжело работала на строительстве мелиорационных каналов. Потом мы видим её в Вене, где знакомый Конрада, некто «коллега Файн», устраивает её уборщицей в дешёвый отель. Затем к этой работе прибавляется ночная, в таком же дешёвом кабаре, где она, неуклюжая, не слишком опрятная даже, исполняет странный номер — то ли танец, то ли дефиле с раздеванием. Герда внезапно исчезает, чтобы через несколько месяцев сообщить о себе брату и его друзьям из Милана. Много позже Адольф и Евген встретят её в Вероне. Это уже не прежний угловатый заморыш, а начинающая, но уже капризная киноактриса, которую пестует добрый десяток человек обслуги. Друзья наблюдают этот процесс рождения «звезды», в какой-то степени и участвуют в нём, а после начала съёмок уезжают из города и вновь теряют подругу из виду — на сей раз навсегда: через несколько лет Адольф на случайном клочке газеты прочитает сообщение о её загадочном убийстве.

Окружающая действительность воспринимается Адольфом как шумная дорога в Коринф — древний город, где процветала торговля, ремёсла и искусство: «Людно было на дорогах, ведущих в древний город Коринф. Я видел на них людей достойных во всех отношениях, политиков всех направлений, мыслителей и жрецов, поэтов и конструкторов, педагогов и судей, равно как и прокураторов, а также множество личностей без определённых занятий и вкусов <...> Они отбрасывали тени, как в китайском театре, и затыкали уши, чтобы не слышать того, о чём постоянно думали». И на этой оживлённой дороге