Маленькие шалости примадонны

– Сначала я ушам своим не поверила, они же с Алечкой все время цапались. С чего вдруг такая милость? А потом поняла. Как ни скрытна была моя тетка, а все-таки несколько раз что-то такое промелькнуло. Один раз у гинеколога с ней были, я в коридоре ждала, но мне каждое их слово слышно было. Гинеколог не та, которая тетку лечила, а новый врач, какое-то светило в науке, ее тетке посоветовали по знакомству. Она и сказала тетке, что как минимум один ребенок у вас должен быть. Что женщину рожавшую от нерожавшей она уж как-нибудь отличит. Я думала, что тетка скандал устроит или врачиху на смех поднимет, но она лишь промолчала. И ходить к ней больше не захотела. Потом еще как-то раз зашел разговор про детей, и тетка сказала, что дочь – это прекрасно, дочь – это продолжение матери, какими бы плохими отношения между ними не случились и какое бы расстояние их не разделяло, они всегда останутся самыми родными душами на всей планете. Да и люди в театре шептались, будто бы ходят слухи, что есть у Евдокии ребенок. Даже думали, что это Никита. Но это был не он. И когда я догадалась, кем Алечка приходится моей тетке, то поняла – мне тут наследства не видать. Все богатство уплывет к Алечке. Я не могла этого допустить. Я только не ожидала, что тетка накатает завещание на Алечку так быстро. Рассчитывала, что она еще денек-другой потянет, а за это время дорожку ей и перебегу.

– Поэтому вы и прикончили сперва Евдокию?

– Я ее ненавидела после того, что узнала. А к Алечке у меня злости не было. Но убить-то тетку я убила, а толку мне от этого никакого не было. Да еще дядя Гена под ногами путался. Он ведь тоже наследник. Мало Алечка на голову свалилась, еще и от этого надо было избавиться.

– Вы и его убили?

– Случайно нашла флакон со «Спокоином», который выронила эта клуша Алечка, и сразу поняла, что есть шанс, как избавиться и от Геннадия, и от гнусной Алечки. Гену убить, а вину за его смерть и смерть Евдокии свалить на Алечку. Если Алечку обвинят в этих двух убийствах, то она никогда не сможет наследовать за Евдокией. Убийца за жертвой не наследует! И тогда все получу я!

– И как поступили?

– Евдокии я в капельницу добавила лекарство, от которого у нее все сосуды слиплись. Я же с Евдокией всюду ходила и по врачам тоже с ней моталась. Вот и запомнила название лекарства, которое ей ни в коем случае нельзя было принимать. А я ей сразу всю упаковку влила. Тут бы любой загнулся. Плохо, что с алиби меня мать с отчимом подвели. Не ожидала я, что они среди ночи на дачу попрутся. Но обошлось ведь.

– А Геннадий? С ним как?

– Геннадию я чай со «Спокоином» дала, который Алечка потеряла. Напоила его чаем, он уснул, а я села и стала ждать. Когда поняла, что его уже вряд ли откачают, врачей вызвала. Он еще жив был, но спасти им его не удалось. А я вроде как и не виновата. Врачей вызвала, а что приехали поздно, тут уж моей вины нет.

Фиме даже дурно сделалось, когда она представила, как Оливия сидит возле живого еще Геннадия и считает минуты до его смерти.

Но следователь держался лучше, он лишь спросил у задержанной:

– И вас даже не смутил тот факт, что пришлось убить Геннадия, который вам ничего плохого в жизни не делал, и даже напротив, всегда как мог защищал и помогал?

– Нет, вы интересно рассуждаете, а что мне еще оставалось? Не для того я столько лет перед этими двумя пресмыкалась, чтобы остаться с носом. Нет уж! Не на ту напали! Я так решила, сначала избавлюсь от этих самовлюбленных болванов, а потом решу, как быть с Алечкой. Если бы ее арестовали за убийства Евдокии и Гены, то я бы оставила ей жизнь. Но раз в полиции оказались такие кретины, что оставили Алечку на свободе, пришлось мне действовать самой. А ведь так хорошо все складывалось. Алечку один раз задержали, я обрадовалась, но рано, почти сразу ее выпустили. Второй раз задержали, я уж думала, что все, теперь она не выкрутится. И снова Алечка на свободе! Да я чуть с ума не сошла, когда сегодня Алечка заявилась в театр и всем начала рассказывать о том, что все подозрения с нее сняты, а виноват во всем Чинарев. Но мне-то Чинарев был до лампочки! Мне было нужно избавиться от наследницы, которая перешла мне дорогу! Не могла же я допустить, чтобы эта дура получила мои деньги!

– А ведь прямых улик против вас не было, – произнес следователь. – Мы вас ловили на живца. Не вздумай вы сегодня придушить Алечку, могли бы выскользнуть сухой из воды.

Но Оливия и тут проявила удивительное равнодушие:

– Что же, выходит, сплоховала я. Это все нервишки меня подвели.

– Но неужели вас вовсе не смутил тот факт, что убитыми должны были оказаться трое ваших родственников? Ладно Геннадий, он вам не родной дядя, хоть и был к вам добр. Но Евдокия и Алечка! Они-то приходились вам теткой и сестрой!

– Подумаешь! – хмыкнула Оливия. – Зачем мне родня? Мне деньги их были нужны! А тетка совсем спятила! Старость, что ли, так на нее повлияла? Столько лет знать эту Алечку не хотела, а тут под старость ее вдруг накрыло материнское чувство. С головой накрыло! Все Алечке! И наследство ей, и муж!

– Муж? Какой муж?