Маленькие женщины

– Не знаю, выгорит ли у меня со скотоводством, но меня очень тянет к моим друзьям, индейцам из штата Монтана. Это мирное племя, и они отчаянно нуждаются в помощи: сотни умерли голодной смертью, потому что не могут за себя постоять. Сиу – племя боевое, в нем тридцать тысяч человек, поэтому правительство их боится и дает им все, что попросят. Чтоб им провалиться, этим чертям! – Дан осекся, когда нехорошее слово сорвалось с языка, потом сверкнул глазами и поспешно продолжил: – Так и есть, не собираюсь я просить прощения. Будь у меня хоть какие-то деньги, когда я у них оказался, я бы отдал этим бедолагам все до последнего цента – ведь их кругом обманули, они сидят и терпеливо ждут справедливости, после того как их согнали с их собственных земель туда, где не растет совсем ничего. При этом честные ходатаи многое могут изменить, вот мне и кажется, что я должен как-то им посодействовать. Я немного выучил их язык, да и сами они мне очень нравятся. У меня теперь несколько тысяч долларов за душой, и я не уверен, что имею право потратить их на себя, осесть на одном месте и радоваться жизни. Верно?

Дан, раскрасневшийся, возбужденный силой собственных слов, посмотрел на своих друзей – образец целеустремленности и мужества; в этот момент все ощутили в сердцах трепет сочувствия, которое связывает людей узами жалости к несправедливо обиженным.

– Давай, конечно! – воскликнула миссис Джо, немедленно загоревшись его идеей; чужие беды интересовали ее куда больше, чем удача.

– Давай, конечно! – эхом откликнулся Тед, аплодируя, будто в театре. – И меня возьми с собой в помощь. Мне не терпится оказаться среди этих мужественных людей и стать следопытом.

– Расскажи подробнее, а мы рассудим, благоразумное ли это начинание, – произнес мистер Лори, тут же решив про себя, что заселит свои пока еще не приобретенные земли в прериях индейцами из Монтаны, а также увеличит размеры пожертвований обществам, которые отправляют миссионеров к этим обиженным людям.

Дан тут же пустился в рассказы о том, что видел среди индейцев дакота и других племен, населяющих северо-запад, – он повествовал об их бедах, терпении, отваге так, будто они были его братьями.

– Меня они называют Дан Грозовая Туча, потому что не видели винтовки лучше моей. Черный Ястреб был мне лучшим другом, какого только можно пожелать, несколько раз спасал мне жизнь и научил меня всему, что может мне пригодиться, если я туда вернусь. У них сейчас времена тяжелые, а я хотел бы вернуть им свои долги.

Все дружно навострили уши, Дансвиль начал утрачивать очарование. Потом осмотрительный мистер Баэр заметил, что один честный ходатай вряд ли сможет многое изменить, и при всем благородстве его устремлений целесообразнее будет тщательно все осмыслить, заручиться поддержкой влиятельных людей из соответствующих кругов, а прежде чем принимать окончательное решение, взглянуть на эти самые земли.

– Я так и сделаю. Смотаюсь в Канзас, посмотрю, какие там перспективы. Я познакомился во Фриско[379] с одним парнем, который там бывал, – он хорошо отзывался о тех краях. Все дело в том, что разных дел так много, что я даже не знаю, с чего начать, иногда даже думаю, что лучше не было бы у меня никаких денег, – ответил Дан, озадаченно нахмурившись: так всегда поступают добросердечные люди, стремящиеся внести свою лепту в копилку хороших дел.

– Деньги я оставлю у себя, пока ты не примешь окончательного решения. Ты у нас такой бессребреник, что подаришь их первому же встречному попрошайке. Отдам их в рост на то время, пока ты разбираешься, что и как, а тебе верну, когда придет время их вкладывать, согласен? – спросил мистер Лори, умудренный опытом собственной экстравагантной юности.

– Благодарствуйте, сэр, я с большим облегчением с ними расстанусь. Придержите их, пока я не попрошу, а если на этот раз со мной что случится, оставьте себе и помогите еще какому бродяжке, как когда-то помогли мне. Таково мое завещание, будьте ему свидетелями. Мне сильно полегчало.

Дан передал мистеру Лори кушак, в котором хранил свое невеликое достояние, и тут же расправил плечи, как будто с них свалился тяжкий груз.

Никто и представить себе не мог, сколько всего произойдет, прежде чем Дан заберет обратно свои деньги, и насколько близко этот поступок окажется к его последнему волеизъявлению; мистер Лори как раз объяснял, как он собирается вложить эти деньги, когда жизнерадостный голос запел:

Лицом наша Пегги бела, как снег,
Тяните, братцы, канаты!
Она не ворчит, если выпьет Джек,
Тяните, братцы, канаты!
Ушел он в море, в дальний поход,
А дома верная Пегги ждет,
Тяните, братцы, канаты!