Маленький белый голубь мира

Настроив себя столь решительно, Иван Александрович вышел наулицу. Вовсю лупило солнце. Чуть ленивая атмосферавыходного быланапитанарадостной силою отдыхающих студентов. Они играли в волейбол и бадминтон, загорали нарасстеленных одеялах, фотографировались, хохотали, собравшись в кружки; пели песни, и к кому бы из них Иван Александрович ни подошел со своим фирменным блокнотиком, всюду получал любезные, доброжелательные ответы. Да, говорили немцы, коммунизм, действительно -- светлое будущее человечества; имеют, конечно, место отдельные недостатки, с пивом вот, например, перебои -- но что ж вы хотите? -- болезни роста; первопроходцам всегдатрудно; нет, отвечали: русские не побеждали нас: прогрессивный интернационал-социализм закономерно взял верх над реакционным национал-социализмом. (В этом последнем, заметил для себя Иван Александрович, не так уж они и неправы: недоставало герру Шикльгруберу и его коллегам должной последовательности: тут тебе, понимаешь, и значительная свободарелигии, тут тебе и частная собственность, тут тебе и в концлагерях сидят, не считая многострадальных иудеев, одни действительные враги, ане просто треть -- любая навыбор -- населения; с такими полумерами в победители выйти непросто) -- но это заметил он сам и про себя, анемцы т, что ему хотелось услышать, не говорили ни в какую. Опасаются, решил Иван Александрович, просто опасаются меня. Не могут же они насамом деле быть столь непроходимо глупыми, сколь пытаются выглядеть!

Наодного адвентистаоставалась теперь надежда, и Иван Александрович стал выискивать его взглядом между домиков и сосен, ловя себя наунизительном ощущении, что, кроме адвентиста, едвали не больше, чем адвентиста, ищет Альмиру, которая завсе это время не попалась ему наглазани разу. Адвентист сидел под сосною и читал нетолстую книгу. Евангелие, понадеялся Иван Александрович, подошел, сказал Guten Tag5 и тут же почувствовал налевой руке, чуть повыше локтя, железные клещи пальцев. Бекбулатов стоял заспиною и во все свое раскосое, скуластое лицо -- зубы напоказ -- улыбался. Откудаон взялся?! -- Иван Александрович, пойманный наместе преступления, помнил, что, подходя к адвентисту, хоть и решил наплевать нарыкымыныдацыы, специально огляделся как следует: нет ли где поблизости начлага. Ываны Ылыкысаныдырывычы! -- чем шире и радушнее становилась улыбка, тем крепче сжимались пальцы, едване заставляя кричать. Во-от вы гыде! А мы васы ышшымы, ышшымы! Банькауже гытова, ысытопылына! Пыжалте пымыца! Все! оборвалось в Иване Александровиче, и холодный пот выступил нависках. Это конец! Нечего было залупаться! аБекбулатов, не ослабляя хватки, тащил его по извилистой тропке куда-то в полумрак, в глубину леса.

Чыто ж ты, Ываны Ылыкысаныдырывычы, стыышы? Рызыдывайсы-рызыдывайсы, переходя наты, поощрил Бекбулатов, когдатяжелая дубовая дверь приземистого строения захлопнулась. Иван Александрович потянулся к рубашке, но треморные пальцы все не умели нащупать пуговиц, ухватиться заних, продеть во внезапно сузившиеся петельки. То, что банькаи впрямь оказалась банькою, ане метафорой чего-то более страшного, конечно, несколько успокоило ИванаАлександровича, но пальцы не слушались все равно. Чыво быыссы? Пыгывырыты намы сы тыбоы, дысытывытылыны, есты ы чемы, продолжил Бекбулатов, стаскивая форменные штаны защитного цвета, ны ыж ны ыбываты жы мы тыбя будымы!

Банькаявно предназначалась для узкого круга: стены отделаны ценным деревом, ярко пылает камин, киснет в тазу, залитое маринадом, обильно пересыпанное кольцами лукасизое мясо для шашлыка, стол буквально ломится от пиваи кумыса. Несколько кучек аккуратно, по-военному, сложенной одежды свидетельствуют, что не вдвоем с Бекбулатовым предстоит Ивану Александровичу пымыца. Действительно: в парилке уже поджидают их комиссар Эльдар и еще четверо не то башкиров, не то татар (командиры отрядов, догадывается Иван Александрович). Ты ызывыны, уже не сходя с ты, заводит Бекбулатов, ны мы этыго дыпысытыты ны можымы ныкакы. Ыты дело, можыны сыказаты, пылытычысыкыы. Ы хытя ты ы ызы Мысыкывы, ы ызы ЦыКы ВыЛыКыСыМы -- тыкы дажы ы тымы болыыю Во-во! выкрикивает с верхнего полк голый комиссар Эльдар. А это знаешь чем пахнет?! Мы ведь не посмотрим, что ты журналист! У нас тут, понимаешь, немцы! Интернациональная дружбанавеки! Я воты ны зынаю, кыкоы у тыбя, Ываны Ылыкысаныдырывычы, ыбырызываныы, продолжает начлаг, осадив узким взглядом не вовремя вылезшего комиссара, ая, ты зынаышы, можыты ты ны зынаышы? -- межыды пырочымы, пырыпыдыю вы ынывырысытеты, кыныдыдаты ысытырычысыкыхы ныукы, ы тыкоы мыгу пырыссыкызаты пыры Сылываты Юлаывы, кыкоы ты дажы ы ны зынаышы. Эты, зынаышы, былы гырой ы кырысытальный чылывекы, нысымытыря, чыто бышыкыры. А то, чыто ты туты сыбе пызывыляышы, ызывыны, -- кылывытаю Во-во! (сноване сдерживает пыл комиссар) а, может, и антисоветчина! А заклевету нанационального героя знаешь, что полагается?!.