Читаем Маленький Большой Человек полностью

Само собой, в первую попавшуюся я её не потащил, так как в Шайенне их не было, а надо бы, ох, как надо! – ибо стоило мне обмолвиться о Билловой свадьбе, как ни о чем другом ни говорить ни думать Кэролайн уже больше не могла. Проходит день, второй, третий, а она все талдычит о своем замужестве – у меня мурашки по коже так и бегают: ну, что делать? Пришлось запереть ее в номере, чтоб не шастала по городу и не позорила перед людьми…, знакомство с которыми должно было споспешествовать моим дальнейшим начинаниям. В отместку Кэролайн ободрала в комнате все занавески, обмоталась ими, как огородное пугало, а ещё на голову нацепила, хр…ва невеста, фата,- говорит,- ей будет. Как же! И вот в таком виде она стала кружить по комна- те, даже и не пытаясь ни выломать дверь, ни сигануть в окно, что само по себе уже свидетельствовало о ее душевном нездоровье куда больше, чем любой медицинский консилиум. Впрочем, медицине я никогда особо не доверял: ну как, скажите, ей объяснишь, что нет и не было в мире силы, что заставила бы здоровую Кэролайн просидеть на одном месте целый день, тем более – в четырёх стенах, тем более – взаперти? А тут ведь не день и не два, а, почитай, без малого неделю! Да от такой жизни и нормальный с ума сойдет, чего уж говорить о больных! Так что, не мудрствуя лукаво, собрал я консилиум в одном своем лице и уже без тени сомнения объявил Кэролайн сумасшедшей.


***


Ближайшее «кукушкино гнездо», то бишь, соответствующее учреждение, находилось в Денвере. В Денвере я не был с того часу, когда в шестьдесят четвертом злокозненном году вместе с Олгой и Гэсом поспешно покинул все блага цивилизации и устремился в неизвестность. Вернуться на пепелище семейного счастья с грузом прожитых лет за спиной и больной сестрой на руках – на это, согласитесь, способен далеко не каждый. Не рискнул и я. Не считаясь с затратами, погрузил я ее, родимую, на «Юнион Пасифик» и повез на восток, в Омаху, В поезде Кэролайн вела себя на удивление тихо, потому как была убеждена в том, что церемония бракосочетания состоится именно там, куда я ее везу,- пришлось приврать, конечно, но чего не сделаешь ради спокойствия близких! «Хикок, – сказал я ей,- приличный джентльмен, и хочет, чтобы все было честь по чести, а главное – в большом городе». Это подействовало…

В те годы Омаха уже несомненно заслужила право называться большим городом: кроме тех благ цивилизации, что были в Шайенне, она имела и такое современное удобство как собственный приют для умалишенных. Приют помещался в довольно-таки мрачном здании с решетчатой оградой и с претензией на лужайку, а заправляли им такие умственно-причудливые субъекты, что если бы не специальная форма, то они смело могли сойти за собственных же пациентов. Передавать в их руки Кэролайн было совершенно безрадостным удовольствием, доложу я вам; но делать было нечего, и где-то даже обернулось к лучшему,- потому как Кэролайн приняла приют за собственный особняк, а этих, которые в форме, – за швейцаров, лакеев и прочую челядь, а посему немедленно занялась предсвадебными приготовлениями, тут же позабыв обо мне, своём брате Джеке Крэббе. Даже «до свиданья» не сказала…


***


А настоящую свадьбу Билла Хикока я пропустил. Состоялась она, как вы знаете, не где-нибудь, а в Шайенне, и сразу после свадьбы он укатил в свадебное путешествие. Так что лицезреть его драгоценную супругу при всём моём любопытстве мне не довелось…

Не довелось мне и отправиться с Биллом на поиски золота. Из Цинциннати он вернулся один и, не дожидаясь меня, подался в горы. В стороне от индейских троп, там, где и посейчас стоит посёлок со скромным названием Мёртвый Лог, была-таки обнаружена золотая жила. Кое-кто на ней сколотил приличное состояние. Кое-кто, но не Билл…

2 августа 1876 года в старательской халупе, давшей начало всему поселку, Билл Хикок сел играть в покер. И сел спиной к двери. В халупу влетел человек по имени Джек Мак-Колл и застрелил Билла.

Происшедшее остается загадкой до сих пор. Что заставило опытного ганфайтера совершить ошибку, на которую не способен даже новичок? Почему оставил открытой спину? В первый и последний паз в жизни… А я скажу почему. Достиг человек той степени страха, после которой уже ничего не страшно. Великий Билл Хикок просто устал. Устал бояться. А для ганфайтера это последнее дело.

А перед смертью на руках у него оставалось четыре карты: два туза и две восьмёрки – расклад, прямо скажем, не ахти какой, мерзкий расклад. С таким раскладом только и делать-то, что блефовать, а вот блефовать-то Билл Хикок и не умел! Но вот что такое земное величие: всю жизнь я занимался тем, что крапил карты и выигрывал, а вот поди ж ты – слава моя, пожалуй, что так со мной и помрет; Билл Хикок покрапил карты всего лишь раз, и то уже на пороге смерти, но даже это его последнее поражение в результате обернулось выигрышем. Игроки в покер знают, о чем я говорю: расклад в два туза и две восьмерки носит название «мертвецкая рука» – это в честь Билла… За что ему такая слава?! Упокой его душу, Господи!


* * *


Перейти на страницу:

Похожие книги

Орлиные перья
Орлиные перья

Читателям предлагается первая книга из трилогии польских писателей Кристины и Альфреда Шклярских «Золото Черных гор». Авторы задались целью показать жизнь индейцев такой, какой она была в тот период, когда на богатейших землях Нового Света появились европейские колонизаторы, правда делают это с художественной точки зрения. Читатель почерпнет немало приукрашенной информации о быте индейцев, их традициях и верованиях, нравах, привычках. В романе увлекательно рассказывается о животном и растительном мире, окружавшем индейцев. Он показывает их в неразрывной части с природой, частью которой эти люди сами себя считали. В центре повествования судьба племени дакотов. Юный герой по имени Техаванка полон честолюбивых замыслов, но на его пути — масса преград. Попав в плен к враждебному дакота племени чиппева, юноша намерен отомстить за смерть отца, однако влюбляется в очаровательную дочь вождя по имени Меменгва. Рекомендуется для юношества.

Альфред Шклярский , Кристина Шклярская

Приключения / Вестерн, про индейцев / Приключения про индейцев