Маленький друг

День был бодрый, свежий, чистый. По небу неслись низкие облачка. Лужайка – которую уже давненько не мешало бы подстричь, как же Шарлотта запустила дом, кошмар просто, – была усеяна фиалками, дикой кислицей, распушившимися одуванчиками, и от ветра по траве расходились круги и завихрения, словно рябь на море. Волнами лезли гроздья глицинии, хрупкие, будто водоросли. Глициния так густо облепила всю заднюю стену дома, что из-за нее и крыльца, бывало, не разглядишь; красиво, конечно, когда она в цвету, но когда она цвести переставала, то превращалась в косматые заросли, да к тому же грозилась обрушить своим весом крыльцо – сорняк эта глициния, стоит отвернуться, как она расползется и весь дом расшатает, но поди ж ты, кто-то учится только на собственных ошибках.

Она думала, дети с ней поздороваются, и пару минут выжидала у забора, но дети даже не глянули в ее сторону и продолжали заниматься своим делом.

– И что же это вы, детки, там затеяли? – приветливо крикнула она. Они все так и вздрогнули, повернулись к ней.

– Кого-то хороните?

– Нет, – прокричала в ответ Гарриет, младшенькая, и миссис Фонтейн от ее тона прямо покоробило. Та еще штучка, эта девчонка.

– Да ведь, похоже, хороните.

– Никого мы не хороним.

– А мне кажется, вы того старого рыжего кота хороните. Молчание.

Миссис Фонтейн прищурилась поверх очков. Так и есть, старшая девочка плачет. Большая уже, чтоб реветь-то. Вот младшая опускает сверток в яму.

– Точно, его вы и хороните, – возликовала она, – меня вам не одурачить! Одни беды были от этого кота. Каждый божий день он сюда приходил, а потом у моей машины все лобовое стекло было в отпечатках его мерзких лап.

– Не обращай на нее внимания, – сквозь зубы прошипела Гарриет сестре. – Сука старая!

Хили ни разу не слышал, чтоб Гарриет крепко выражалась. Он поежился от удовольствия.

– Сука, – погромче повторил он, с удовольствием пробуя дурное слово на вкус.

– Что-что? – взвизгнула миссис Фонтейн. – Это кто сказал?

– А ну замолкни! – велела Гарриет Хили.

– Кто это сказал?! Девочки, кто это там с вами?

Гарриет плюхнулась на колени и голыми руками стала закапывать яму, присыпая комьями грязи голубое полотенце.

– Давай, Хили, – прошипела она, – быстрее. Помогай!

– Это кто там с вами? – верещала миссис Фонтейн. – Отвечайте сейчас же! Не то я сейчас пойду домой и позвоню вашей матери.

– Вот мразь! – осмелев, выпалил Хили, раскрасневшись от собственной смелости.

Он опустился на колени рядом с Гарриет и тоже принялся быстро засыпать яму. Эллисон стояла рядом с ними, зажав рот кулаком, и по лицу у нее катились слезы.

– Дети, отвечайте немедленно!

– Постойте! – вдруг вскрикнула Эллисон. – Подождите!

Она развернулась и помчалась через весь двор домой.

Гарриет с Хили так и застыли, уперевшись ладонями в грязь.

– Чего она? – прошептал Хили, утирая лоб перепачканной рукой.

– Не знаю, – отозвалась опешившая Гарриет.

– Это кто там, младший Халл? – вопила миссис Фонтейн. – А ну иди сюда! Я сейчас твоей матери позвоню. Иди сюда сейчас же!

– Звони на здоровье, сука, – пробормотал Хили. – Ее дома нет. Хлопнула дверь с сеткой, выбежала Эллисон – спотыкаясь, утирая слезы, из-за которых она толком ничего не видела.

– Вот, – сказала она, рухнула на колени рядом с ними и бросила что-то в могилу кота.

Хили с Гарриет вытянули шеи. В яме лежала фотография Эллисон – школьный портрет, снятый прошлой осенью, теперь улыбался им из рыхлой земли. На Эллисон был розовый свитер с кружевным воротником, в волосах – розовые заколки.

Эллисон, всхлипывая, зачерпнула огромную горсть земли и швырнула ее в могилу – прямо на свое улыбающееся лицо. Комья грязи с грохотом застучали по снимку. Какое-то время под ними еще виднелся розовый свитер, несмелые глаза Эллисон еще глядели с надеждой сквозь черные разводы, но вот и по ним прошуршала земля, и они исчезли.

– Давай! – нетерпеливо крикнула она, потому что младшие дети с удивлением таращились то в яму, то на нее. – Давай же, Гарриет. Помогай!

– Ну все, – разорялась миссис Фонтейн. – Я иду домой! И сию же секунду звоню вашим матерям! Вот, видите? Уже иду звонить! Вы, дети, еще поплачете!

Глава 2 Черный дрозд

Через пару дней, часов в десять вечера, когда мать с сестрой уже спали, Гарриет осторожно отперла шкафчик с оружием. Оружие было старое и нуждалось в починке, отцу Гарриет оно досталось от дяди, который его коллекционировал.

Про таинственного дядю Клайда Гарриет толком ничего не знала, кроме того, что он был инженером, что нрав у него, как говорила учившаяся вместе с ним в школе Аделаида, был “дрянной” и что он разбился в авиакатастрофе где-то над побережьем Флориды. Из-за того, что все в семье говорили про него “сгинул в море”, Гарриет как-то всегда казалось, что он на самом деле не умер. Стоило кому-нибудь про него вспомнить, как Гарриет смутно представлялся бородатый оборванец вроде Бена Гана из “Острова сокровищ”, который влачит унылое существование на каком-нибудь мрачном просоленном островке, и штаны у него уже поизносились до лохмотьев, а наручные часы проржавели от морской воды.