Маленький друг

Хили, вздрогнув, оторвался от буклета воскресной школы, который он сложил в мелкий квадратик, и с ужасом посмотрел на мистера Дайала.

Мистер Дайал рассмеялся. Зубки у него были мелкие, глаза – широко посаженные, а лоб – круглый, да к тому же он еще любил смотреть на класс не прямо, а вполоборота, а потому слегка напоминал хмурого дельфина.

– Расскажешь нам, отчего Иоанн Креститель проповедовал в пустыне?

Хили заерзал.

– Потому что ему так велел Иисус.

– Не совсем! – вскричал мистер Дайал, потирая руки. – Давайте-ка все вместе подумаем над тем, в каком Иоанн был положении. Спросим себя, почему он цитировал слова пророка Исайи… – он провел пальцем по странице –.в двадцать третьем стихе?

– Потому что он знал, что таков был замысел Божий? – раздался голосок из первого ряда.

Голосок принадлежал Аннабель Арнольд, ее ручки в перчатках были чинно сложены поверх лежавшей у нее на коленях Библии в белом чехольчике на молнии.

– Замечательно! – воскликнул мистер Дайал.

Аннабель была из хорошей семьи – из хорошей христианской семьи, не то что эти Халлы, которые только коктейли по клубам распивают. Благодаря Аннабель, чемпионке по жонглированию жезлами, обрел Христа даже ее маленький еврейский одноклассник. Во вторник вечером Аннабель будет выступать на окружном чемпионате по жонглированию, среди главных спонсоров которого был и “Шевроле Дайала”.

Тут мистер Дайал заметил, что Гарриет хочет что-то сказать, и зачастил снова:

– Мальчики и девочки, вы слышали, что сказала Аннабель? – бодро продолжил он. – Иоанн Креститель следовал замыслу Божию. А почему он ему следовал? Потому что, – мистер Дайал повернул голову и уставился на класс другим глазом, – потому что у Иоанна Крестителя была цель!

Молчание.

– Почему же, мальчики и девочки, нам так важно иметь в жизни цель? – в ожидании ответа он все подравнивал стопочку бумаг на кафедре, и красный камень в его массивном золотом выпускном перстне вспыхивал на свету. – Давайте-ка поразмыслим над этим. Нет цели – нет стимула что-либо делать, верно? Нет цели – нет финансового благополучия! Нет цели – и нам никогда не исполнить замысел Иисуса, не стать добрыми христианами и приличными членами общества!

Тут он с легким испугом заметил, что Гарриет довольно-таки злобно на него уставилась.

– Ни за что! – мистер Дайал хлопнул в ладоши. – Цели помогают нам сосредоточиться на том, что действительно важно! Важно иметь в жизни цель – в любом возрасте – и ставить перед собой цели каждый год, каждую неделю, каждый час даже! А иначе мы вырастаем и задницу от дивана не можем оторвать, потому что не-за-чем!

Продолжая говорить, он раздал всем бумагу и цветные карандаши. От этих юных Рэтлиффов и Одумов не убудет, если хоть кто-нибудь им привьет основы прилежания. Дома-то у них разве кто станет этим заниматься, там почитай все сидят без дела, живут за счет государства. Он хотел, чтоб они проделали одно весьма стимулирующее упражнение, которое мистер Дайал уже опробовал на себе – во время конференции по продвижению христианства в Линчбурге, штат Вирджиния, куда он ездил прошлым летом.

– Пусть теперь все напишут свои цели на лето, – сказал мистер Дайал. Он сложил ладони домиком и подпер поджатые губы указательными пальцами. – Любой проект, финансового или личного характера… или напишите, чем вы хотите помочь семье, соседям или Господу. Можно не подписываться, если не хочется, – тогда просто нарисуйте внизу страницы любой значок, который отражает вашу суть.

Все, кто до этого клевал носом, с ужасом вскинули головы.

– Не рисуйте ничего сложного! Например, – мистер Дайал сцепил пальцы в замок, – нарисуйте футбольный мяч, если любите спорт! Или улыбающегося человечка, если любите веселить людей!

И он снова уселся за стол, теперь дети смотрели на листы бумаги, а не на него, а потому его широкая, мелкозубая улыбка слегка скисла. Нет, ты хоть в лепешку разбейся, а этих малолетних Одумов, Рэтлиффов и кого там еще уму-разуму все равно не научишь. Он смотрел на их туповатые лица, на то, как они вяло мусолят кончики карандашей. Пройдет еще несколько лет, и Ральф с мистером Дайалом будут и с этих юных неудачников взыскивать задолженности по кредитам, как нынче – с их братьев.

Хили изогнулся, чтобы подсмотреть, что написала Гарриет.

– Эй! – прошептал он.

В качестве отражения своей сути он прилежно нарисовал футбольный мяч, а потом минут пять молча, оторопело таращился на чистый лист бумаги.

– Разговорчики! – сказал мистер Дайал.

С шумом, театрально выдохнув, он встал и собрал работы учеников.

– А тепе-ерь, – сказал он, выложив стопку бумаги на стол, – теперь пусть все по очереди возьмут себе один листок… Нет-нет, – прикрикнул он на детей, которые сразу рванулись с мест, – не разбегаемся, как обезьянки! Каждый по очереди.

Без особого рвения дети потянулись к столу. Вернувшись на место, Гарриет не сразу смогла развернуть вытянутый ей листок – он был сложен столько раз, что стал крохотный, как почтовая марка.