Маленький городок в Германии. Секретный паломник

– Он никогда ничего не облекал в слова, как я вам и сказала. Не говорил о чем-либо действительно важном. «Все, что мне требуется, – еще один год. Только один год, Хейзел. Год, чтобы любить тебя, год, чтобы получить от них все, что они мне задолжали. Один год, начиная с декабря, а потом я уеду. Они ведь сами не понимают, насколько я им нужен». Нет, я тогда сама догадалась пригласить его выпить с нами. Когда Роули был дома. Это случилось еще на ранней стадии. До того, как о нас стали распускать сплетни. Мы собрались втроем: я попросила Роули пораньше приехать с работы. «Роули, ты знаешь Лео Хартинга, он работает вместе с тобой и играет на органе в церкви». «Конечно же, мы знакомы», – ответил муж. Мы некоторое время вели пустую светскую беседу. Про орехи из «Комиссари». Про весенний отпуск. Как жилось в Кёнигсвинтере летом. «Мистер Хартинг приглашает нас к себе поужинать, – сказала я. – Разве это не мило с его стороны?» На следующей неделе мы отправились в Кёнигсвинтер. Но он угостил нас достаточно скудно. Мы пили ратафию, ели сладкие бисквиты и халву под кофе. Но это было все, что нужно.

– Как это мало, но все, что нужно?

– Боже мой, как вы не понимаете? Самое главное: я показала его мужу! Я показала Роули то, что он должен был купить для меня!

Стало совсем тихо. Грачи стражами расселись на слегка покачивавшихся ветках деревьев, но ветер больше не тревожил их оперение.

– Эти птицы чем-то напоминают лошадей, правда? – неожиданно сказала Хейзел. – Тоже спят стоя.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на Тернера, тот молчал.

– Он ненавидел молчание, – в задумчивости произнесла она. – Тишина пугала его. Вот почему ему нравилась музыка, и потому, думаю, он любил свой дом… Его дом полнился разными звуками и шумами. Там бы и мертвец не заснул. Не говоря уж о Лео. – Она улыбнулась воспоминанию. – Он и не жил там, а управлял домом. Как капитан кораблем. Всю ночь слонялся вверх и вниз, поправляя то окно, то ставню, то что-нибудь другое. Так проходила и его жизнь в целом. Тайные страхи, секретные воспоминания, что-то, о чем он сам ничего не говорил, но ожидал: ты сама все поймешь. – Она зевнула. – Теперь он точно не приедет. Темноту он тоже ненавидел.

– Где же он? – с тревогой спросил Тернер. – Что сейчас делает?

Она ничего не ответила.

– Послушайте, но он же делился с вами чем-то, пусть даже шепотом. Ночью он хвастался перед вами, рассказывал, как заставил мир вращаться вокруг него. Какой он умный, какие ловкие трюки проделывал, как обманывал людей!

– Вы совершенно в нем не разобрались. Не поняли, какой он на самом деле.

– Так объясните мне!

– А нечего объяснять. Мы, если хотите, только переписывались с ним по-дружески. И он присылал мне послания из другого мира.

– Из какого мира? Мира Москвы, чтоб ей провалиться, где все якобы борются за мир?

– Я была права. Вы вульгарны и примитивны. Вам необходимо, чтобы все линии в точности сошлись и краски имели сочный цвет. Вам не хватает смелости разглядеть полутона.

– А ему хватало?

Но она, казалось, уже выбросила все мысли о Лео из головы.

– Поехали же отсюда, наконец, ради бога! – приказала она, словно только Тернер задерживал ее.

Ему пришлось долго толкать машину по дороге, прежде чем мотор завелся. Когда они спустились с холма, он заметил, как «опель» отъехал от обочины и поспешил занять позицию в тридцати ярдах позади них. Она поехала в «Ремаген» – один из крупных отелей, стоявших вдоль берега, которым управляла престарелая леди, похлопавшая ее по руке, как только она села в фойе.

– А где же ваш маленький мужчина? – спросила она. – Der nette kleine Herr. Всегда такой веселый, куривший сигары и говоривший на немецком.

– Он говорил с акцентом, – пояснила Хейзел Тернеру. – С легким английским акцентом. Этому ему тоже пришлось специально научиться.

Они перебрались в зимний сад, где никого не оказалось, не считая расположившейся в углу молодой пары. У девушки были светлые длинные волосы. Оба посмотрели на них немного косо, заметив порезы на лице Тернера. От столика у окна Тернер видел, как «опель» припарковался на лужайке внизу. Номерные знаки сменили, но луны оставались все теми же. У него сильно разболелась голова. Еще не успев выпить и половины своей порции виски, он ощутил приступ тошноты. Попросил принести воды. Старушка принесла бутылку целебной воды местного ро́злива и сообщила ему обо всех ее полезных свойствах. Ее применяли во время двух мировых войн, рассказала она, когда отель превратили в медпункт первой помощи для тех, кого ранили при переправе через реку.

– Он собирался встретиться со мной здесь в прошлую пятницу, – сказала Хейзел, – а потом отвезти ужинать к себе домой. Роули как раз отправлялся в Ганновер. Но в последний момент Лео все отменил.

– Накануне в четверг он опоздал на встречу. Я не особенно тревожилась. Порой он не являлся вообще. Иногда ему приходилось работать. Все изменилось. Стало иначе в последний месяц или чуть раньше. Они сам изменился. Я даже сначала подумала, что он завел другую женщину. Он постоянно неожиданно уезжал куда-то…

– Куда же?