Маленький городок в Германии. Секретный паломник

– Однажды в Берлин. Потом в Гамбург, Ганновер, Штутгарт. Почти как Роули. По крайней мере, так он мне говорил, я ни в чем не могла быть уверена. Он не отличался желанием говорить только правду. В отличие от вас.

– Значит, в прошлый четверг он опоздал? Ну же, рассказывайте!

– Он сначала пообедал с Прашко.

– В «Матернусе», – выдохнул Тернер.

– Между ними прошла дискуссия. Это еще одно любимое словечко Лео. Не поссорились, а вступили в дискуссию. Он не сказал, по какому поводу. Но выглядел озабоченным. Мрачно-задумчивым. Я знала, что совершенно бесполезно даже пытаться вывести его из такого состояния, а потому мы просто прогулялись. А они следили за нами. И я поняла, что это все.

– Что – все?

– Истек год, который был ему необходим. Он нашел, что искал, чем бы это ни оказалось, но теперь не знал, как поступить с находкой. – Она пожала плечами. – Но к тому моменту я сама многое поняла. Он даже не подозревал. Помани он меня пальцем, я бы уехала с ним. – Она смотрела в сторону реки. – И ни дети, ни муж, ни черт, ни дьявол не смогли бы меня остановить. Впрочем, ему вовсе этого не хотелось.

– Что же он нашел? – шепотом спросил Тернер.

– Я не знаю. Но нашел и сообщил Прашко, а Прашко ни на что не годился. Причем Лео давно понял, что Прашко ему не поможет, но пожелал встретиться и все окончательно выяснить. Ему требовалось удостовериться: он остался совершенно один.

– Откуда вам известно? Что-то же он вам рассказал?

– Даже меньше, чем, вероятно, сам хотел рассказать. Он привык считать меня чуть ли не частью себя самого, и не видел необходимости ничем делиться. – Она снова пожала плечами. – А я была ему другом. Друзья не задают лишних вопросов, верно?

– Продолжайте.

– Роули сказал, что уезжает в Ганновер. То есть в пятницу вечером он туда отправлялся. А потому Лео решил устроить для меня ужин в Кёнигсвинтере. Особый ужин. Я спросила: «Мы будем что-то праздновать?» «Нет-нет, Хейзел, вовсе не праздновать». Просто теперь все становилось особенным, сказал он, и времени у нас осталось очень мало. Его контракт больше не продлят. Не будет еще года, начиная с декабря. Так почему бы нам теперь не устраивать себе хорошие ужины хотя бы иногда? И он смотрел на меня, пугая, избегая встречаться взглядом, а потом мы вернулись на тропу, причем он ушел от меня далеко вперед. Мы встретимся в «Ремагене», сказал он. И мы встретились. А потом вдруг неожиданно: «Послушай, Хейзел, какого дьявола задумал Роули? Зачем ему понадобилось в Ганновер? Всего за два дня до большого митинга?»

Хейзел могла даже имитировать выражение лица Лео – хмурое, чисто по-немецки мрачное выражение с преувеличенной искренностью во взоре, из-за чего она, разумеется, поддразнивала его, когда они оставались наедине.

– В самом деле, что там понадобилось Роули? – в свою очередь спросил Тернер.

– Как выяснилось, ничего. Он никуда не поехал, а Лео, наверное, узнал об этом, потому что отменил ужин.

– Когда?

– Он позвонил в пятницу утром.

– И что сказал? Повторите в точности его слова!

– Он сказал, что вечером ничего не получится. Причины не объяснил. Подлинной причины. Ему крайне жаль, но появилась работа, которую ему обязательно требовалось выполнить. Дело внезапно стало срочным. Он говорил официальным тоном: «Я весьма сожалею, Хейзел».

– И все?

– Я ответила: «Хорошо. – Она старалась избегать трагического тона. – Удачи тебе». И больше мы с ним не разговаривали. Он исчез, это беспокоило меня всерьез. Я звонила ему домой и днем и ночью. Вот почему вас пригласили на ужин. Мне казалось, вы можете что-то знать. Но вы ничего не знали. Это поняла даже такая дурочка, как я.

Светловолосая девушка поднималась из-за столика. На ней был удлиненный костюм из обработанной плотной замши, а потому ей пришлось потянуть полы пиджака и разгладить образовавшиеся складки на талии. Старушка хозяйка выписывала счет. Тернер подозвал ее, попросил еще воды, и она поспешно вышла, чтобы принести ее.

– Вы когда-нибудь видели этот ключ?

Неловкими движениями он вынул его из канцелярского конверта и положил перед ней на скатерть. Она взяла ключ и бережно положила на ладонь.

– Откуда он у вас?

– Из Кёнигсвинтера. Он лежал в кармане синего костюма.

– Того самого, который он надевал в четверг, – заметила она, рассматривая ключ.

– Его дали ему вы сами, не так ли? – спросил Тернер с нескрываемым отвращением. – Ключ от вашего дома?

– Вот как раз этого я ему не давала, – ответила она после паузы. – Пожалуй, единственное, что я бы отказалась дать ему.

– Продолжайте.

– Предполагаю, именно это ему понадобилось от Паргитер. Сучка Мэри Краббе нашептала мне об их романе.

Она посмотрела на лужайку, на затаившийся в тени между фонарными столбами «опель», а потом через реку, в сторону дома Лео.