Маленькій іоганнесъ

— Однажды я опустился въ воду; я скользилъ по стеблю тростника и достигъ дна. Оно все покрыто опавшими листьями; идти по немъ такъ легко и мягко. Тамъ вѣчныя сумерки съ зеленымъ оттѣнкомъ, потому что свѣтъ падаетъ сквозь зеленую водяную массу. Надъ моей головой, я видѣлъ, свѣшивались длинные, бѣлые корешки ряски. Саламандры плавали очень близко около меня, — онѣ вѣдь очень любопытны. Это кажется очень страннымъ, когда такіе большіе звѣри плаваютъ надъ тобой, а далеко впередъ ничего не видно, кромѣ зеленоватой тьмы. Изъ этой темноты звѣри выступали какъ черныя тѣни: водяные жуки съ лапками-веслами и плоскіе водяные пауки, да изрѣдка маленькая рыбка. Я шелъ очень долго, — нѣсколько часовъ, думаю я; тамъ по срединѣ былъ большой лѣсъ изъ водяныхъ растеній, по которымъ ползали улитки, а водяные пауки строили блестящія гнѣздышки. Колюшки шныряли и смотрѣли на меня нерѣдко съ раскрытымъ ртомъ и дрожащими плавниками — такъ онѣ были удивлены. Тамъ я познакомился съ угремъ, которому я чуть не наступилъ на хвостъ. Онъ разсказалъ мнѣ о своихъ путешествіяхъ; по его словамъ, онъ доходилъ до самаго моря. Его сдѣлали королемъ пруда, такъ какъ никто не путешествовалъ такъ далеко. Но онъ всегда лежалъ въ тѣни и спалъ, исключая тѣхъ случаевъ, когда онъ пожиралъ то, что другіе ему приносили. Онъ ѣлъ страшно много. Это происходило оттого, что онъ былъ ихъ королемъ. Всѣ охотно желали имѣть толстаго короля, — это нравилось. Ахъ, тамъ въ прудѣ было чудесно!

— Отчего же ты не можешь и теперь туда спуститься?

— Теперь? — переспросилъ Іоганнесъ и посмотрѣлъ на нее большими задумчивыми глазами. — Теперь? Теперь я ужъ больше же могу, я утону. Да теперь это болѣе и не нужно. Мнѣ здѣсь лучше, около сирени и около тебя.

Робинетта удивленно покачала бѣлокурой головкой и провела рукой по волосамъ Іоганнеса. Потомъ она посмотрѣла на свою красношейку, подбиравшую вдоль пруда повидимому разныя лакомства. Та тотчасъ же оглянулась и посмотрѣла на обоихъ своими ясными глазками.

— Понимаешь ли ты что-нибудь, птичка? — Птичка посмотрѣла довольно хитро и продолжала клевать и рѣзвиться.

— Разсказывай мнѣ дальше, Іоганнесъ, о томъ, что ты еще видѣлъ.

Іоганнесъ говорилъ охотно, а Робинетта слушала его внимательно и даже съ благоговѣніемъ.

— Почему же все это прекратилось вдругъ? Почему же ты не можешь со мной пойти всюду туда? Я бы тоже охотно пошла.

Іоганнесъ силился что-то припомнить, но какой-то свѣтлый туманъ отдѣлялъ его отъ той пропасти, черезъ которую онъ недавно переступилъ. Онъ не сознавалъ хорошо, какъ это случилось, что онъ потерялъ свое прежнее счастье.

— Я хорошо самъ не знаю, не спрашивай объ этомъ. Одно злое маленькое существо все испортило. Но теперь счастье опять здѣсь, даже еще лучшее, чѣмъ прежде.

Запахъ сирени доносился до нихъ отъ кустовъ; слышалось жужжаніе мухъ на поверхности воды, а мирные солнечные лучи охватывали ихъ сладкой истомой. Вдругъ рѣзко прозвучалъ колоколъ, и Робинетта заторопилась домой.

Когда Іоганнесъ въ этотъ вечеръ вернулся въ свою каморку и сталъ смотрѣть на лунныя тѣни отъ плюща, скользившія по окну, ему показалось, что въ окно какъ будто что-то стукнуло. Онъ подумалъ, что листья плюща, дрожавшаго отъ вѣтра, ударились о стекло. Но звукъ послышался такъ внятно три раза, одинъ за другимъ, что Іоганнесъ открылъ окно и осторожно выглянулъ. Листья плюща блестѣли въ голубомъ свѣтѣ; подъ ними былъ цѣлый потаенный міръ; тутъ были пещеры и пропасти, въ которыя попадали лишь искорки луннаго свѣта, вслѣдствіе чего мракъ казался еще гуще.

Долгое время Іоганнесъ глядѣлъ на чудесный міръ тѣней; наконецъ онъ увидѣлъ совершенно ясно высоко около окна, подъ большимъ листомъ плюща, очертаніе маленькаго человѣка. Онъ тотчасъ же узналъ Вистика по большимъ удивленнымъ глазамъ съ высоко поднятыми бровями. На кончикѣ его длиннаго носа луна отражалась въ маленькой точкѣ.

— Ты меня забылъ, Іоганнесъ? Отчего ты обо мнѣ не думаешь? Теперь настало время. Ты не спрашивалъ красношейку, по какой дорогѣ идти.

— Ахъ, Вистикъ, зачѣмъ мнѣ спрашивать? У меня теперь есть все, чего я только могъ желать. У меня есть Робинетта.

— Но это вѣдь не долго продлится. И ты можешь быть еще счастливѣе, и Робинетта — также. И неужели ключикъ долженъ тамъ оставаться? Подумай только, какъ будетъ хорошо, если вы оба найдете книжечку. Спроси красношейку; я тебѣ помогу.

— Спросить я и самъ могу когда-нибудь, — сказалъ Іоганнесъ.

Вистикъ кивнулъ головой и быстро сталъ спускаться внизъ.

Долго еще смотрѣлъ Іоганнесъ на темныя тѣни и на блестящіе листья плюща, прежде чѣмъ онъ легъ спать. На слѣдующій день онъ спросилъ красношейку, не знаетъ ли она дорогу въ золотому ящику. Робинетта слушала съ удивленіемъ. Іоганнесъ видѣлъ, какъ красношейка кивнула головой и искоса посмотрѣла на Робинетту.

— Не здѣсь! Не здѣсь! — пропищала птичка.

— Что это такое, Іоганнесъ? — спросила Робинетта.

— Ты ничего не знаешь объ этомъ, Робинетта? Не знаешь, гдѣ его найти? Тебѣ не нуженъ золотой ключикъ?

— Нѣтъ, нѣтъ! — разскажи мнѣ, что это значитъ.

Іоганнесъ разсказалъ, что онъ зналъ о книжечкѣ.