Маленький лорд Фаунтлерой

Двери в огромный холл распахнулись, и он увидел множество слуг, стоявших в два ряда и смотревших на него. Зачем они здесь стоят, подумал он и залюбовался их ливреями. Он не знал, что они собрались, чтобы приветствовать мальчика, которому когда-нибудь будет принадлежать все это великолепие — прекрасный замок, похожий на королевский дворец из волшебной сказки, великолепный парк, большие старые деревья, поляны, заросшие папоротниками и колокольчиками, где резвились кролики и зайцы, а в траве лежали большеглазые пятнистые олени. Две недели назад он сидел, болтая ногами, на высоком табурете в лавке мистера Хоббса среди мешков с картофелем и банками с консервированными персиками. Разве он мог понять, что все это великолепие может иметь отношение к нему?

Во главе слуг стояла пожилая женщина в дорогом гладком платье из черного шелка; ее седые волосы прикрывал чепец. Она стояла ближе всех к двери, и Седрику показалось, что она хочет ему что-то сказать. Мистер Хэвишем, державший Седрика за руку, остановился.

— Это лорд Фаунтлерой, миссис Меллон, — представил он. — Лорд Фаунтлерой, это миссис Меллон, домоправительница.

Седрик протянул ей руку; глаза его засветились.

— Это вы прислали мне кошку? — спросил он. — Я очень признателен вам, сударыня.

Красивое лицо миссис Меллон расцвело от удовольствия, совсем как лицо жены привратника.

— Я его милость всюду узнала бы, — сказала она мистеру Хэвишему. — Он просто вылитый капитан и такой же обходительный! Ах, сэр, наконец-то мы дожили до этого дня!

Седрик не очень понимал, чем был замечателен этот день. Он с любопытством посмотрел на миссис Меллон. Ему показалось, будто в глазах у нее мелькнули слезы, и все же она не выглядела несчастной. Она улыбнулась Седрику.

— У кошки здесь осталось два прелестных котенка, — проговорила она. — Я пришлю их в детскую вашей милости.

Мистер Хэвишем что-то тихо спросил у нее.

— В библиотеке, сэр, — отвечала миссис Меллон. — Его милость проведут туда одного.

Спустя несколько минут статный лакей в ливрее, сопровождавший Седрика, отворил дверь библиотеки и важно провозгласил:

— Лорд Фаунтлерой, милорд.

Хоть он и был простым слугой, он понимал, что наступил торжественный момент: наследник возвращается домой, где его ждут родовые поместья и прочие владения, и предстает перед старым графом, именья и титулы которого перейдут со временем к нему.

Седрик переступил порог. Это была великолепная просторная комната с тяжелой резной мебелью, с книжными полками от пола до потолка; мебель была такая темная, а портьеры такие тяжелые, окна с переплетами так глубоки, а расстояние от одного конца комнаты до другого так велико, что в наступивших сумерках все здесь выглядело довольно мрачно. На мгновение Седрику показалось, что в комнате никого нет, но тут он увидел, что перед широким камином, в котором горел огонь, стоит большое покойное кресло, а в нем сидит кто-то, поначалу даже не повернувший головы, чтобы взглянуть на него.

Впрочем, его появление не прошло незамеченным. На полу возле кресла лежал пес, огромный рыжевато-коричневый английский дог с могучими, словно у льва, лапами; неторопливо и величественно пес поднялся и двинулся тяжелым шагом к мальчику.

Тогда человек, сидевший в кресле, позвал:

— Дугал, назад!

Но сердцу маленького лорда Фаунтлероя страх был так же чужд, как и подозрительность, — он никогда не боялся. Не задумываясь, он положил руку на ошейник огромного пса, и они вместе двинулись вперед; по пути Дугал обнюхивал Седрика.

Только тут граф поднял голову. Седрик увидел высокого старика с лохматыми седыми бровями и волосами и большим носом, похожим на орлиный клюв, меж глубоко посаженными пронзительными глазами.

Граф же увидел стройную детскую фигурку в черном бархатном костюме с кружевным воротником и локонами, вьющимися вокруг красивого открытого лица с прямым и дружелюбным взглядом. Если замок походил на дворец из волшебной сказки, то надо признать, что маленький лорд Фаунтлерой, сам того не подозревая, весьма походил на крошечного, хотя и крепенького, сказочного принца. Сердце старого графа забилось радостным торжеством, когда он увидел, каким красивым, здоровым мальчиком был его внук и как смело глядел он, держа руку на ошейнике огромного пса. Старому аристократу было приятно, что мальчик не робел ни перед ним, ни перед огромным псом. Седрик посмотрел на него так же, как смотрел на женщину у ворот замка и на домоправительницу, и подошел к нему.

— Вы граф? — спросил он. — Я ваш внук — знаете, тот, кого мистер Хэвишем привез. Я лорд Фаунтлерой.

И он протянул руку, полагая, что даже когда имеешь дело с графами, следует проявлять вежливость и внимание.

— Надеюсь, вы здоровы, — произнес он от души. — Я очень рад вас видеть.

Граф пожал ему руку — глаза его при этом как-то странно заблестели; поначалу он так удивился, что не знал, что сказать. Он глядел из-под нависших бровей на этого изящного ребенка, внезапно представшего перед ним, глядел, ничего не упуская.

— Рад меня видеть? — переспросил он.

— Да, — отвечал лорд Фаунтлерой, — очень.