Маленький мир (СИ)

Верховный жрец Кали выглядел…Скверно. Нет, аура его, конечно, внушала, очень напоминая ауру архимагистра Саввы с той разницей, что место пламени в ней занимали кровь и тьма, но вот лицо индуса Олегу очень хотелось поправить. И даже не кулаками или там ботинками, а банальным сеансом оздоравливающих процедур. Чисто в эстетических целях, по въевшейся уже чуть ли не в безусловные рефлексы заботе о здоровье окружающих и для собственного спокойствия. Очень уж неприятно чародею было смотреть с двух метров в глаза человеку, чью физиономию натуральным образом перекосило, сделав похожей не то на грецкий орех, не то на сушеный финик. Остальное тело хоть и не было видно под длинными церемониальными одеждами, но кажется, оно тоже пребывало в примерно схожем состоянии, поскольку передвигался потенциальный пациент с изрядной хромотой, а когда он сел, то одно плечо оказалось выше другого. И вряд ли бы у целителя при всем желании получилось одолеть то воздействие, которое скукожило настолько могущественного одаренного. Да и с тактической точки зрения это было бы неверно, поскольку Калидас и сопровождающий его молодой князь сейчас были оппонентами русского боевого мага…И в общем-то легко могли перейти в статус открытых врагов, если переговоры закончатся катастрофическим провалом. А такой исход был крайне нежелателен. И потому, что тогда задачи по развитию Нового Ричмонда перешли бы в разряд почти невыполнимых, и потому, что заявившиеся в гости к Олегу личности даже без помощи своего эскорта, довольно сильного к слову, имели неплохие шансы русского боевого мага и все его воинство прямо здесь же и похоронить. Пусть даже с риском для себя и огромным ущербом своей репутации.

— От лица рода Чатурведи я заявляю, что магистр Шаум и его подручные действовали без моего приказа или соизволения, что без сомнения делает их презренными мятежниками, самовольно нарушившими союзные обязательства и недостойными какой-либо заботы или снисхождения. — Начал явно загодя отрепетированную речь юный князь, который так-то был раза в два старше самого Олега. А может и в три. Сказать точно по лицу этого молодого внешне мужчины было решительно невозможно. — Мне больно слышать, что эти недостойные предатели своими поступками очернили нашу дружбу, но мой род не признает ответственности за их действия. И в то же время я не могу позволить дабы пламя вашей мести было обрушено на тех, кто связан с моим родом кровью или долгом, а потому во имя общего процветания и не запятнанного обидами будущего я предлагаю вам зарыть полученные обиды так же, как вы зарыли тела своих обидчиков.

— Хорошо сказано, кузен, — положил на плечо юному князю эмир Цветочного Бархана, который явился помочь родственнику, столкнувшемуся с открытым восстанием ряда вассалов против его власти, несмотря на достаточно опасную ситуацию, в которой находились владения османского вельможи. Насколько мог судить Олег, демонов этот человек должен был опасаться не слишком-то и сильно. Несколько подсократившаейся в численности армии нижних миров было бы сильно некомфортно штурмовать населенный пункт, общением и сделками с преисподней по меркам осман практически незапятнанный, но зато имеющий кучу храмов и наибольшую концентрацию магов света по всему региону. Однако вот джины, чей великий хан потихоньку подгребал под себя все осколки павшей империи под предлогом борьбы с тварями, святой земли особо не боялись. Ну а уважение, которое они вроде бы испытывали перед её обитателями, на Востоке редко когда мешало голову кому-то срубить. — Может быть, излишне образно и красочно, но хорошо.

— Не разделяю вашей любви к красивой риторике, уважаемый Халид, — чуть заметно покачал головой Олег, что был твердо намерен выйти из плохой ситуации с максимально возможной прибылью. И хотя против него сейчас выстроилась ну очень сильная коалиция: самый богатый дворянин северной Индии, верховный жрец Кали и эмир то ли провинции, то ли уже маленького самостоятельного государства, соглашаться на мировую русский боевой маг не собирался. Просто потому, что тогда уже ему могут попробовать выставить счет за невинноубиенных агрессоров. Аристократы этого мира реагировали на слабость примерно так же, как акулы на кровь. Чисто на инстинктах. — Магистр, официально являющийся вассалом вашего рода, напал на меня вместе с воителями, также являющимися вашими вассалами или же слугами. Магистр этот использовал артефакты, которые были тайно установлены на мой корабль еще в ту пору, когда этот самый Шаум ещё сидел в тюрьме, поскольку я не успел вытащить оттуда ни его, ни остальных заключенных. Тогда я решил не заострять свое внимание на этом знаке недоверия, ведь мы с вашим покойным отцом совсем не знали друг друга и некоторые меры предосторожности с его стороны можно было понять…Однако после стольких совместных битв получить удар в спину от тех, кого искренне считал союзником, было обидно и больно…Эту обиду и боль я не могу забыть просто так, тем более что некоторые из моих бойцов заплатили за чужое вероломство своими жизнями.