Маленький мудрец

Так или иначе, он разбудил меня в два часа, вырвав из теплой глубокой ямы сна уставшего за ночь здорового человека. После недолгого сопротивления я согласился проснуться и, откинув одеяло, сел на своей деревянной кровати.

– Ты проспал добрых пять часов, – сказал Валерий.

– Собирайся, нам пора.

Я помылся, побрился и съел приготовленный Валерием завтрак: хлеб, кефир и кусок колбасы. Сам он был свеж, одет и причесан. Дубленочка и шапка лежали на кровати, готовые к выходу. Выход, вернее – выезд, предстоял немедленный. На сцене местного кинотеатра «Мечта» давали детское представление «Играем Пушкина». В постановке московского театра «Плюс», город Электрозаводск. Это я прочел полчаса спустя на афише у входа в кинотеатр: «Московский театр "Плюс", город Электрозаводск». Неслабо. Подъехали мы минут за пятнадцать до начала, верхнюю одежду оставили в машине, купили в кассе билеты.

Народу в зале набралось, как ни странно, немало. Здесь было много приехавших на зимний отдых, разумеется, с детьми. Москвичи здесь, наверное, тоже наличествовали. Припомнилось, как кто-то хвастался прекрасным отдыхом на Валдае: зачем ехать за семь верст киселя хлебать, когда в трехстах километрах от Москвы… Одним словом, много набралось народу, почти полный зал. Настроение у людей было приподнятое. Я думаю, многие гордились собой: вот, дескать, новогоднюю ночь отгуляли, а, пожалуйста, на своих ногах, все под контролем, даже в театр пришли, детей привели, не все же им глаза портить перед телевизором, пусть к искусству приобщаются, к Пушкину, например.

На месте экрана висел театральный занавес. Большие часы над сценой показали три – время начала спектакля. Простенький раздвижной занавес все не открывался, и в зале стал нарастать нетерпеливый гул. Вдруг занавес зашевелился, и в щель просунулась рука и погрозила залу указательным пальцем. Все засмеялись, захохотали, дети подняли визг, и мне это очень понравилось: как-то по-свойски театр общался со своими зрителями. Тут уж занавес раздвинулся, и пошла сказка о незадачливом попе и его хитроумном работнике Балде. Артисты из Электрозаводска играли весело, пороли иногда отсебятину, заигрывали с публикой. К тому же сказка шла под живую музыку, а именно – под аккордеон, на котором, одетая в русский сарафан и кокошник, мастерски играла худрук Ирина Ароновна. А живая музыка вносит что-то очень хорошее, в особенности в наше техногенное время. Не дав досмотреть финал, Валерий потащил меня к служебному входу, и последнее хором произнесенное назидание «сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок» донеслось до нас, когда мы уже были за кулисами.

Мы сказали Ирине Ароновне, что разыскиваем Олега Ленца в творческих целях. Заодно поинтересовались, смог ли бы он поставить небольшой номер-спектакль для так называемого цирка на сцене. Эту легенду придумал, разумеется, Валерий.

Ирина Ароновна сидела на жестком стуле в бедной коллективной артистической уборной, она только уложила в футляр аккордеон и беседовала с нами, не сняв грима, не отойдя еще до конца от театрального действа.

Она посмотрела на нас с улыбкой:

– Олег Ленц может поставить что угодно. Он гениален.

– А «Сны о Воланде»…

– Ах, эти «Сны»… Вы знаете, он как-то признался не… Он вообще тщеславен, ужасно тщеславен. Он признался, что поспорил с кем-то там в своей тусовке, что с любой труппой, самой захудалой, создаст шедевр. Ему указали на наш театр, он пришел, предложил свои услуги. И создал… Вы не видели «Сны»? Не случилось? Жаль, ужасно жаль. Мы объездили со «Снами» всю страну плюс город Пловдив в Болгарии.

– Почему же сошел с афиши этот замечательный спектакль? – спросил Валерий. – Ведь Булгаков не может устареть, не так ли?

– А мы пытались восстановить, – сказала Ирина Ароновна, – но без Олега ничего не получалось: ни ритма, ни танца, ни… жизни. Он же и балетмейстер, и музыкант… Он – гений.

– И что же, этот гениальный человек так и бросил свое великое детище на произвол судьбы? – спросил я, всеми силами изображая праздное любопытство.

Ирина Ароновна вздохнула:

– Олег Ленц, он очень любит искусство. Но еще больше он любит деньги. А наше искусство, увы, денег не дает. Славу дает, а денег не дает. Деньги Олег зарабатывает каким-то другим способом. И немалые, по нашим меркам. Купил у меня машину… Сразу взял, да и выложил. Мне, то есть театру, тогда ужасно нужны были средства. Мы просто могли не выжить. И вот – выжили. Сказки выручают сейчас. Мы здесь с двадцать третьего декабря. Ездим по пансионатам… До трех спектаклей в день. Вы видели «Попа»?

– Видели.

– Ну, как вам?

– Очень понравилось, – искренне сказал я.

– Значит, труппа ничего? – поинтересовалась она.

– Ничего. – Я почему-то взял инициативу разговора в свои руки. Валерий только слушал да кивал в знак согласия.

– Ничего труппа. Особенно Балда.

Ирина Ароновна как-то лукаво посмотрела на нас, как бы прикидывая, сообщать ли нам ужасно интересную новость. Наконец решила: сообщать!

– Это – наш будущий Воланд.

Тут уж Валерий встрепенулся:

– Как – Воланд?

И я тоже спросил удивленно:

– Воланд? Как – Воланд?