Маленький ныряльщик

Другой вариант выбраться на белый свет – продуться и всплыть. Лучше – ночью. На поверхности-то я гарантированно выкарабкаюсь из своей пыточной машины, а то, что она при этом черпнет воды распахнутым люком и затонет – это даже хорошо. Я еще и помогу ей в этом, чтобы она супостату не досталась. А воздуха у меня запасено достаточно, и для того, чтобы додышать до вечера, и чтобы потом выдавить воду из цистерн.

* * *

Плохие варианты осмыслены и отложены на потом. Стоит попробовать выяснить состояние моего кораблика. Берусь за рычаг передних рулей и начинаю его покачивать вперед и назад. Сильно сопротивляется, а наваливаться я не тороплюсь. В мужской руке достаточно дури, чтобы сломать все, что угодно, так что потихоньку прислушиваясь к отклику, постепенно увеличиваю амплитуду. Вдруг словно выскочило что-то, мешавшее движению. Пошло нормально, как всегда.

Задние рули тоже отозвались с неохотой, но буквально после пары десятков мягких манипуляций пошли штатно, хотя и появился посторонний звук. Нет, я не знаю, как там на самом деле они поворачиваются, этого с моего места не разглядишь. Полагаюсь исключительно на ощущения.

Перехожу к винтам. Не идут, хотя немного поддаются. Терпеливо, не пережимая, кручу их назад-вперед в пределах не более чем четверть оборота. Разгоняю, наращиваю амплитуду. Полчасика терпеливой разработки, и вроде как пошли по полному кругу. Возможно, это крутятся лишенные лопастей валы – нет у меня никаких данных из-под кормы.

Теперь руль. При первом же повороте рычага почувствовал, что и он сопротивляется шибче, чем обычно. Раскачал и его потихоньку, даже услышал, как что-то мягонько хрустнуло.

Надо пробовать стронуться. Досуха, до пузырьков из-под брюха (их слышно) продул цистерны – ничего не изменилось. Начинаю работать задним ходом. Хм! Видно, как справа поднимается муть. Это выходит, что я вымываю песок из-под днища. Выходит – лопасти уцелели. Но от моих усилий ничего не меняется. Тружусь дальше. Полчаса работы, а я как был на дне, так и остался. Прилип, что ли? Или, может быть, набрал воды в корпус? Ощупываю рукой днище – точно, она, родимая, равномерным слоем распределена под лежанкой – тихая и спокойная.

Откачиваю ее ручным насосом и продолжаю взмучивать винтами песок справа. С удалением натекшей воды справился – слышу всхлипы входного патрубка, продолжаю лежать на дне. Попробовать, что ли, раскачаться? Ну-ка! Вправо-влево. Синяк и шишка. Больше не могу – больно биться об острое и колючее. Жалко, что этот вариант не проходит. Вот такое чувство, что какой-то малости не хватает. Дуну-ка я еще в цистерны – вдруг там остались какие-то капли балласта?

Открываю клапана и вижу, как бульки пошли вверх слева, там, где внизу у самого днища находятся выпускные отверстия для воды – кингстоны. Ха! Есть отрыв. Выходит, сжатый воздух отдул песок, и ныряльщик отлепился.

Осторожно принимаю воду обратно, выставляя свою любимую минимальную положительную плавучесть. Рубка уже на поверхности, но я ничего не вижу – маленькие волны перекатываются через палубу и даже колпак. Пробую дать передний ход, и меня отклоняет влево. Руль ведет себя странно – с силой уходит в ту сторону, куда я его посылаю от нейтрали. Удерживаю, борюсь, но заметно рыскаю. С трудом поворачиваю нос на восток и тупо работаю ногами. Время от времени в ложбинах между водяных холмиков мелькнет то далекий кораблик, то низкий берег слева, но мутно как-то – видимость просто отвратительная.

Сколько же нынче времени? Восемь. Ох и нехило я покувыркался. Интересно, ждут меня катера или погибли в ночном бою? Ведь видел я только самое начало баталии. Прислоняю ухо к уцелевшей слуховой трубе и внимательно прислушиваюсь. Ничего. Значит, я далеко от точки рандеву. Продолжаю идти. Уже понял, что тянет только правый винт, а еще до меня доносится вибрация сзади. Ныряльщик сделался крайне строптивым, ленивым и наполнился поскрипываниями и покряхтываниями. Два километра в час и постоянная откачка воды, правда, в ненапряженном ритме.

Работаю. Прислушиваюсь. Что-то похожее на то, чего я жду, слышится как-то невнятно. И еще снедает беспокойство: если я не вижу противника, это не значит, что он не может разглядеть ныряльщика – я ведь то и дело мелькаю среди волн, потому что боюсь погружаться.

Закладываю дугу вправо, чтобы прослушать доносящиеся до моего слуха сигналы исправным приемником звука – точно. Отчетливо слышу, как меня зовут. Стучат по опущенной в воду железяке. Прицеливаюсь здоровым «ухом», засекаю азимут, пошел.

* * *

Через час меня подцепили багром за рым. Вижу улыбающееся лицо Ивана Ивановича. Хорошо, что не все погибли в ночной атаке. Полностью продуваю цистерны и с силой удерживаю руль в нейтральном положении – шесть узлов, это вам не один. То, что легко получается на исправном судне, на поломанном дается с трудом. А дышать я буду по-прежнему из баллона – качать мех вентиляции просто лень. Интересно, почему у меня вечно все не слава богу. Что ни вылазка, то приключение?!

Глава 10 Тогда считать мы стали раны