Маленький памятник эпохе прозы

– Ну, сказал же, из прежних – только я. Но Мишка до сих пор работает со мной, Беллочка. Видела бы ты его нынче! На что он стал похож! Куда ему до твоего… – он старательно улыбнулся Полю, который ответил кривой раздражённой ухмылкой, – до твоего месье. Знаешь, какой он стал?

– Какой? – прошептала я.

– Лысый, толстый, одышливый, занудливый! – Олег почему-то радостно выкрикивал каждое определение. – Подкаблучник и дачный муж. Да, он теперь ещё и дедушка-дедулечка, старшая дочь вышла замуж и родила ребёнка, представляешь? В общем, выбрось из головы этого горе-героя-любовника. Он, конечно, просчитался: ты потрясающе выглядишь и вообще… Хотя с ним, возможно, стала бы обычной бабой. Как его жена. Но он тебя не забыл, я точно знаю. Вот уверен: приеду, расскажу, как мы встретились, он опять напьётся и рыдать будет, – Олегу почему-то было ужасно весело это всё. Непроходимый какой-то.

Поль многозначительно откашлялся.

– Всё-всё, ухожу, – Олег вскочил и протянул мне руку. Болван. Когда я, смешавшись на секунду, подала ему свою, он наклонился и неуклюже чмокнул её, идиот. – Пока ребята! Беллка, так держать! – и показав большой палец, отвалил, наконец.

– И что это было? – спросил Поль, пока я брезгливо вытирала руку салфеткой.

– Когда-то, сто лет назад в Москве мы вместе работали. Он рассказывал про общих знакомых.

Внутри меня всё дрожало. Мишка – дачный муж, толстый, лысый, дедушка. Враньё! Мой Мишка… мой Мишка – это самая сладкая любовь и нежность, это вечная молодость и неутолимая страсть! Тот Мишка, я люблю тебя по-прежнему! И пусть так и будет.

– Он сказал тебе что-то неприятное? Почему ты загрустила? – заволновался Поль, беря меня за руку. Милый Поль! Я улыбнулась ему и погладила по густой седой гриве.

– Просто воспоминания нахлынули. Ничего, сейчас пройдёт.

Конечно, пройдёт. И ни слова больше о Мишке. Ни слова!

Поль – чудесный мужчина, мне с ним очень хорошо. Надёжно, спокойно. Я прекрасно к нему отношусь!

Он щедрый и меня спонсирует как «благотворителя». Благотворительность для благотворителя. Это он так говорит. Помимо его и Томаса, ещё несколько человек, добившихся успеха, регулярно высылают мне деньги, шлют письма, в которых каждый раз благодарят мой дом, меня и Нину, упоминают о том, что именно в нашем «раю» у них всё начало получаться, что мы обязаны разделить их успех.

– У дома уже есть имя. Можно делать бизнес, – учил меня Юра. – Неужели не хочешь?

А не хочу! Юра вздыхал, но однажды и навсегда я стала получать на свой счёт симпатичную сумму от отца моей единственной дочери, который не должен мне вообще ничего.

Сонечка… Солнышко моё! Живёт в Лондоне, поступила в Оксфорд, где будет учиться на юриста. Юрка молодец, оказался самым лучшим в мире отцом. Мудрым и дальновидным. Ответственным и обязательным: сказал – сделал.

Как я и мечтала когда-то, Соня приезжала ко мне очень часто, поначалу на все школьные каникулы, на Рождество и Новый год, на всё лето. Но со временем, как и предсказывал Юра, кое-что изменилось: Сонечка появлялась у нас реже, но мы с ней всегда были на связи по скайпу, а теперь по вацапу. Из-за неё я завела условную страничку в Фейсбуке, чтобы наблюдать жизнь своей дочки нон-стоп – она у меня увлечённый блогер, много пишет о политике, об экологии и, между прочим, о живописи.

То, чего Юра предсказать не смог: Соня увлечённо рисует! И у неё это отлично получается. Она приезжает ко мне, в том числе и для этого. Теперь у неё есть постоянная, только её комната наверху, в которую мы гостей не пускаем. Пока Сони нет, комната закрыта на ключ, лишь раз в неделю туда заходит уборщица смахнуть пыль, протереть полы и проветрить. В Сониной комнате есть мольберт и всё, что необходимо художнику.

Когда дочь приезжает, то для Нины, по её выражению, начинают светить два солнца, и неизвестно, какое ярче!

– Бабулечка Нина, не подпитывай мою манию величия, она и так ничего себе размеров, – смеётся моё рыжее чудо.

Сонин папа женился, у моей девочки сложились отличные отношения с его молодой женой. Скоро у неё появится братик. А вот Ольга Викторовна, Юрина мама, умерла.

Сонька чудесно рисует животных. Разных – домашних, диких, экзотических. Весь наш дом увешан картинами с Ефимией и Чернышом… Когда Черныша не стало, и появилась Багира, Соня нарисовала три её прекрасных портрета – именно портрета: Багира весьма артистичная кошка, любит позировать и строить разные выражения лица. Соня замечательно ухватывает и отображает её забавные морды.

Кстати, с Людиным Стивом они на связи, много общаются в интернете, а однажды встречались в Лондоне, куда Люда привозила сына. Моя дочь сопровождала их, всё показывала, была гидом и другом.

– Знаешь, мне кажется, они друг другу здорово симпатизируют, – по скайпу сообщила Людка. Ну а что? Почему нет? Кто знает…