Маленький памятник Эпохе прозы

Марина пошла нарасхват: она много снималась в откровенной дешёвке, сначала в эпизодах, потом в ролях побольше. Нас с Тимуром и Люду подруга приглашала на просмотры, а мы не знали, куда девать глаза от неловкости.

- Ну, Марин! - говорили мы ей. - Зачем это? Стыдно будет вспоминать.

- Кино не понравилось? - прищуривалась наша "звезда". -

- Не понравилось, - дружным хором отвечали мы.

- А когда мне будет стыдно?

- Потом, когда станешь актрисой в настоящем кино.

- Ребята, какие же вы глупенькие, - Маринка смотрела на нас, как на деток-дебилов. - Когда оно будет, это настоящее кино? Через сколько лет? Я к этому времени старухой стану. Лицо и фигура - товар скоропортящийся. Сейчас я делаю себе имя и "свечусь", меня хотя бы запомнят. И, если наступит чудесное время настоящего кино, буду уже в обойме.

- Какая ты мудрая! - восхитилась я. - Признавайся: кто научил про скоропортящийся товар?

- Научили. Объяснили, растолковали. Либо исчезнуть в неизвестность, либо светить мордой лица и не пропасть при любом раскладе.

- Догадываюсь, что это мудрость "великих художников", - Людка презрительно кивнула в сторону пузатых дядек и суетящихся юнцов. Мы сидели в ресторане, где шумел банкет в честь выхода очередной комедии с Маринкой в одной из ролей.

- Люд, не иронизируй. Эти мужики хотя бы деньги зарабатывают. А интеллектуальные гении сидят на жопе ровно и ноют, что их не ценят - ноют, ноют, пьют и опять ноют. Так лучше? Правильнее? Ну, давай я тоже сяду и стану ныть. Ты разноешься, Белка, Тимур... Учёбу бросьте, ведь нынче ни литература, ни наука никому не нужны. Вон мои родители разнюнились, сопли жуют и по совку тоскуют, хотят "всё взад". Бесят! Чуть успокоились, когда я им деньги стала приносить в клюве - валютой, долларами.

Я не спорила ввиду очевидной Марининой правоты. Хотя в итоге институт Маринка бросила. Но вовсе не из-за того, о чём мы спорили, а потому что случился в судьбе подруги крутейший поворот, определивший всю её дальнейшую жизнь.

Взросление - это сложно.

БИЗНЕС И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ

Безжалостные перемены ужасали старшее поколение и сутью своей, и стремительностью. Зато крейсерская скорость изменений во всём вокруг соответствовала молодой жажде жизни. Кто-то остроумно назвал тогдашнюю Россию страной-подростком, который кидается во все тяжкие, пробуя всё запретное, что можно и что нельзя, тайком от взрослых бегает на улицу покурить, в то же время понимает, что пришла пора взрослеть, делать выбор и становиться "настоящим", то есть, взрослым.

Десятки лет народ просидел в анабиозе совка, не вылезая из трясины, медленно и лениво бултыхался в ней, постепенно погружаясь ко дну. И вдруг страна встряхнулась, вышла из анабиоза и рванула себя за волосы из тины.

Людям старшего поколения, очень многим из них, конечно, пришлось нелегко. Их ужас можно понять: обесценилось всё, что у них было (профессия, медаль "Ветеран труда" и путёвка в Сочи). Кроме убогой хрущёвки и накопленных на половину "Москвича" деревянных рублей, ничего у них, как выяснилось, нет. И не будет! Они-то думали, что всё останется, как прежде, только к социальным гарантиям прибавится многое западное (красивое, вкусное, роскошное), доступное за те же советские зарплаты... Ну, либо зарплаты станут американских размеров.

Когда же этого по мановению волшебной палочки не произошло, народ, обидевшись за причинённые ему неудобства и напрасно ждавший руководящих указаний и гарантий с пайками, массово начал отказываться от идеалов свободы, рынка и конкуренции.

К сожалению, мне пришлось с близкого расстояния наблюдать метаморфозу человека, некогда исповедавшего свободу и демократию, и превратившегося в совка, тоскующего по былому порядку, пайке и ошейнику. Позже расскажу про него.

Зато мамочка моя оказалась лучше, круче многих молодых! Сначала её, как и прочих, охватила паника: начались перебои с финансированием поликлиники, немало молодых специалистов уволилось, и вообще стало происходить много пугающе непонятного. Начальство пребывало в растерянности и не знало, куда правильно рулить - ему явно не доставало направляющей роли партии.

- Похоже, до пенсии не дадут спокойно доработать, - психовала мама. - Да и во что превратится моя пенсия при такой инфляции? Ты видела, сколько теперь стоит колбаса?

Мы сидели на кухне у мамы, когда пятничным вечером я приехала её навестить. Тимур был занят в институтской студии "Кинопроза", где ребята учились переделывать рассказы в киносценарии.

- Видела, конечно, - кивнула я. - И ещё видела, сколько сортов колбасы появилось. В свободной продаже, мам. Ты знала, что её может быть столько? Даже не в самой колбасе дело, а в том...

- Понимаю, не идиотка же! - перебила мама. - Это замечательно, я только "за"! Но что делать с деньгами, вернее, с их отсутствием?

- Зарабатывать, - я была максималистски жестока. - Деньги надо зарабатывать.

- Так разве я не работаю?

- Раз не хватает, значит, не там трудишься. Рынок не ценит твою работу, - господи, как же я была глупа и невыносима, но во мне клокотал по-юношески безжалостный революционный дух.