Маленький Паша (СИ)

Павел засомневался. Он мог сам залезть в ванну, но, опять-таки… Он поднял свои руки, стоя напротив Папы, и сладко улыбнулся, слегка покачивая руками в просьбе. Взгляд Леонарда смягчился, как и всегда после таких действий, и Павел по-детски засмеялся, когда МакКой его мягко поднял и опустил в ванну. Вода была достаточно теплой, и она мягко и приятно обволокла его прохладную кожу. Он осмотрел ванну: чего-то не хватало.

— Папа?

— Да, малыш?

Павел глянул на Леонарда.

— Пузырьки?

Это заставило МакКоя дико улыбнуться.

— Ты хочешь пузырьков?

— Пожалуйста, Папа! Можно пузырьков?

— Посмотрим, что я могу сделать.

Павел наблюдал за тем, как Леонард отошел к шкафчику и углубился в поиски чего-нибудь, что могло бы создать пузырьки. В итоге он просто налил в ванну обычное жидкое мыло, запасное, наверное. Это наверняка сработает, хотя Павлу казалось, что он видел настоящее средство для пузырьков.

Его воспитатель влил достаточно много мыла прямо под бегущую воду, и Чехов наблюдал за тем, как формируются пузырьки. Он не мог сдержать своего внутреннего ребенка, ибо это была его первая пенная ванна в жизни.

Леонард выключил воду и погладил кудряшки Павла.

— Это твоя первая ванна с пузырьками, да?

Он кивнул, мягко улыбаясь.

— Да, Папа. Спасибо.

— Что угодно для моего малыша.

Павел залился румянцем и посмотрел на воду; он окунул руки в пену и зажмурился от приятного ощущения мыла на коже. На самом деле, он не мог дождаться момента, когда сможет дурачиться и играть с ней. Но сначала ему нужно было разрешение Папы, поэтому он посмотрел на МакКоя, который глядел на Павла с доброй улыбкой, присаживаясь на колени возле ванной.

— Папа?

— Да, малыш?

— Можно поиграть? Пожалуйста?

Леонард слегка рассмеялся.

— Конечно, ты можешь поиграть, малыш. — Он ущипнул Пашу за нос. — Как только ты помоешься.

Павел заскулил, готовый протестовать, но быстро замолчал, получив в ответ знакомый суровый взгляд. Он хорошо знал этот взгляд; казалось, он словно говорил: «Только попробуй ослушаться Папу, ты очень сильно пожалеешь». Павел скривился в воде от одной мысли о том, чтобы быть наказанным, но его спина все еще побаливала после порки, что он получил несколько дней назад, когда он отказался перестать играть с игрушками за ужином.

Он решил послушать МакКоя, поэтому кивнул ему.

— Ладно, Папа.

— Хороший мальчик. А теперь давай помоем твои кудряшки.

Павел не мог перестать улыбаться, сидя в ванной, пока Леонард поливал его водой и мягко втирал в его голову шампунь. Он практически замурлыкал от этого массажа, но Леонард, казалось, не заметил: он был полностью в своем «режиме воспитателя».

— Папа должен помочь тебе с мытьем остального тела? Или ты побудешь большим мальчиком для меня?

Павел закусил губу.

— Мне… нужна помощь, Папа…

На этот раз Леонард однозначно услышал подтекст, отчего тяжело сглотнул. Он начал медленно мыть Павла, водя куском мыла по его рукам, затем груди, а потом достиг бедер Павла. Теперь Леонард забыл о всяком мыле и просто поглаживал кожу Паши буквально в сантиметре от нарастающей эрекции Чехова. Тот тихо захныкал и посмотрел на МакКоя.

— П-пожалуйста.

Его глаза вновь потемнели.

— Что я говорил тебе о словах, малыш?

Лицо Паши покраснело до невозможного сильно.

— П-папа, прошу, поиграй с м-моим… членом…

МакКой тут же обхватил рукой уже твердый ствол. Паша выдохнул, наклоняясь и кладя голову на плечо Леонарда. Папа продолжал потирать рукой его член под водой, крайне медленно подразнивая. Паша простонал в футболку Леонарда, открыв рот и позволив себе схватить ткань зубами.

— Хорошо, малыш? Тебе нравится, когда Папа так делает? — Леонард практически рычал.

— Мм, пожалуйста, Папа, больше!

— Я должен дать тебе больше? А ты был достаточно хорошим мальчиком для меня?

Паша отчаянно вскинул бедра.

— Да, Папа, да! Я был хорошим! Пожалуйста, дай своему малышу кончить! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Умолять было унизительно, но из-за этого очередной рык Леонарда превратился в протяжный и полный возбуждения стон. Павел почувствовал, как его член сжали сильнее, и он попытался приподнять бедра над водой, чтобы ощутить больше трения, хоть МакКой и не хотел никак его пускать, как вдруг удовольствие ушло. Он практически взвизгнул от отсутствия стимуляции, находясь настолько близко к оргазму; он отчаянно глянул на Леонарда.

— П-папа! — заскулил он, — я был так близко!

Глаза Леонарда озорно блеснули. Он пожал плечами.

— Прости, малыш. Ты же знаешь, что Папа сам говорит, когда ты должен кончить, и это явно не сейчас.

Павел потянул руку вниз, желая немного своевольничать, но МакКой отодвинул его руку еще до того, как он прикоснулся к эрекции хотя бы пальцем. Он завыл в знак протеста, пытаясь высвободиться из плотной хватки Леонарда.

МакКой схватился сильнее.

— Малыш, Папа сказал нет. Позже.

Паша чуть не заплакал.

— Но, Папа! Мне больно! Мне нужно кончить!

— Ладно, давай договоримся, малыш. — Леонард встал. — Я дам тебе кончить, если сначала ты заставишь кончить Папу.