Маленький Сайгон (ЛП)

Фрай встал перед большим застекленным террариумом. Он был почти двадцать футов в длину, шесть — в высоту и глубину. В центре лежал сук эвкалипта. Половину площади занимал водоем. Другую половину облюбовала рептилия, свернувшаяся, точно моток телефонного кабеля, увенчанный головкой, откуда поминутно высовывался язычок, лениво пробуя состояние атмосферы. Глаза змеи были бледно-зеленые, большие, как монеты в двадцать пять центов, с эллиптическими, кошачьими зрачками. Чешуйки вокруг челюстей напоминали черепицу.

— Eunectes murinos, — пояснил Фрай. — Анаконда. Они достигают двадцати шести футов.

— А чем ты ее кормишь?

— Лучше не спрашивай. Может сожрать невысокого мужчину, если у него не очень широкие плечи. А женщину запросто. Среднего вьетнамца слопает в два счета, да еще останется место на десерт.

Фрай смотрел на Парсонса, который в бесстрастном восхищении наблюдал змею. Животное пришло в движение, которое начало скользить словно само собой, без усилий. Фрай почувствовал, как у него похолодела спина.

— Чак, каков будет твой следующий шаг? По поводу «Элит Менеджмент»?

— Пока не знаю. Есть какие-нибудь идеи?

Парсонс засмеялся.

— Ты мне нравишься, Чак. Тебе бы пошло быть коммивояжером, потому что ты ни за что не назовешь цену, пока не услышишь предложение. Так вот, если бы я был на твоем месте, то мои следующие шаги основывались бы на предыдущих.

— Я никому ничего не рассказывал, — солгал Фрай. — Если ты об этом. Ни Бенни, ни отцу. Никому.

Парсонс удовлетворенно кивал.

— Это уже лучше, Чак. Хорошо, что ты оставил это при себе. Хорошо для начала. В подобной ситуации важно, чтобы я оставался на плаву. Ненавижу, когда тебя пришпиливают булавкой. Я понял в этой жизни, что в ней полно змеиных гнезд, куда не стоит совать руку, если не хочешь, чтобы тебя укусили. Однако то и дело находятся несчастные, которые все-таки суют руку, но ты не из их числа, Чак. На твоем месте я не стал бы нарываться, не стал бы переходить черту. Оставил бы все как есть. И постарался бы забыть все уловки, обнаруженные в методах, которыми другой человек ведет свой бизнес. — Берк провел его мимо клетки с анакондой к трем террариумам меньшего размера. — В верхнем живет габонская гадюка, у нее самые длинные ядовитые зубы в мире, до полутора дюймов длиной. В среднем — черная мамба, самая быстрая и подлая змея в мире. Уж поверь мне. В нижнем — бубновая гремучая змея. Наша, местная. Эта гадина весит почти двадцать пять фунтов. Я сам ее поймал, под Эль-Пасо. Допрашивая пленных во время войны, я использовал змей. Конговцы их ненавидели. Раза два ненароком переборщил. Бедные партизаны, они буквально тряслись, когда я входил в камеру с мешком и стальными щипцами. Которыми извлекал из мешка холоднокровную гадину. Можешь вообразить, о каких змеиных гнездах в жизни я толкую.

Фрай наклонился, чтобы лучше рассмотреть гремучую змею. Она была большая, как мяч для игры в софтбол, с головой размером с кусок пирога. По ровной, бесцветной спине шла цепь черных бубен.

Берк подошел к следующей клетке, улыбнулся и сказал:

— А вот это, как общепризнанно, самая коварная змея на свете. Это королевская кобра, Чак, ophiophagus hannah. Они вырастают до восемнадцати-двадцати футов, но в моей Шарлотте всего двенадцать. В год погибает от укусов змей сорок пять тысяч человек. В это внесла свою лепту и шарлоттина порода. Они не агрессивны, это правда. На самом деле даже ленивы. Как я. Но если их разозлить, тогда держись! Давай, я тебя с не познакомлю.

Берк вытащил задвижку и распахнул дверцу. Постучал по стеклу костяшками пальцев и что-то сказал змее. Потом сунул руку и взял кобру посередине, приподнимая кольца и перекладывая в другую руку. Чем сильней он тянул, тем длиннее становилась змея. Потом он отступил, и кобра, постреливая язычком, всеми двенадцатью футами обвилась вокруг него, словно он был деревом.

— Шарлотта, — сказал Берк, — познакомься, это Чак Фрай.

Берк улыбался из-под бледно-зеленых плавных колец.

— Удалены ядовитые железы?

— Нет. Она заряжена, как мои пистолеты. Но она вполне дружелюбна. Хочешь подержать?

— Нет уж, спасибо.

— Не бойся, Чак. Ты ведь не хочешь оскорбить в лучших чувствах?

Берк взял змею, голова которой свободно покачивалась на весу, и перенес на плечи Фрая. Фрай почувствовал, как у него отяжелели ноги и зазвенело в ушах. Змея была холодная. Под кожей ощущались мускулы, точно, как механизм, набухавшие и расслаблявшиеся на его плечах. Фрай поддерживал левой рукой три последних фута ее длины. Шарлотта, изогнувшись, поднесла к нему туповатое, тяжелое рыльце и посмотрела ему прямо в глаза.

— Так вот, Чак, если Шарлотта метнется тебе в лицо, куда она и целится, ты закричишь, сбросишь ее, помчишься по лестнице и сдохнешь раньше, чем добежишь до патио.

Змея высунула беспокойный язычок и тут же убрала его.

В голове Фрая словно несся товарный поезд. Он чувствовал, как пот стекает по его спине и бокам.

Только не подавать вида, что я испугался, подумал он. Ведь Берку того и надо для полного счастья.