Маленький секрет

— Бедолага, — сказал Дон, изучая водонагреватель устаревшей модели. — Хммм… — Он поглядел на выключатели, расположенные рядом с бойлером. — Я думаю, что сегодня он тебе еще послужит, — наконец сказал Дон. — Но завтра я бы вызвал мастера. Придется, может быть, его заменить.

Они вернулись в гостиную. Анна со страхом ожидала, когда отец соберется уходить. Она не хотела оставаться в новой квартире наедине с сердитым бойлером, который в любую минуту мог взорваться.

— Ну, я, пожалуй… — Дон поправил воротник на своей куртке.

— Пожалуйста, не уходи… побудь еще, — сказал Анна, опускаясь на колени перед картонной коробкой. Он колебался — вероятно, вспомнил, сколько горя причинил Анне в ее детские годы.

— Хорошо, — сказал он, словно вспомнив о своих родительских обязанностях.

Она снова почувствовала себя зависимой. Последнее время Анна чувствовала себя такой взрослой. Она смогла получить эту квартиру без чьей-либо помощи. Она была так счастлива, рассматривая высокий дом в центре города, который вскоре должен был стать ее домом. (Ну, счастлива настолько, насколько может быть человек, который тащит на себе тяжелые коробки.) Она будет жить среди всей этой роскоши, толстых ковров, реек для подвешивания картин.

Сейчас Анна заметила темные пятна, там, где раньше стояла мебель. Она почувствовала себя так, как будто провалила испытание.

Она часто жалела, что нет какой-нибудь независимой организации вроде Международного валютного фонда, которая бы определяла, насколько человек преуспевает в жизни. Сейчас она осознала, что такой орган с успехом мог бы заменить Дон Поттер. Дон, который смотрел сейчас на нее так, будто она не оправдала его надежды.

— Ты почувствуешь себя, как в старой квартире, если не будешь распаковывать коробки, — сказал он разочарованно, усаживаясь поудобнее. Он всегда чувствовал себя уютнее рядом с неудачником. — Эти пятна не будут бросаться в глаза, когда ты разложишь свои вещи, — добавил он на всякий случай, чтобы его дочь вдруг не подумала, что ей удалось провести его и заставить поверить в свое преуспевание.

Кошка осклабилась и свернулась калачиком на шкафчике с телевизором.

— Я рада, что мы поговорили, — горько сказала Анна.

— Я тоже.

— Хорошо, что мы научились говорить, как двое взрослых людей.

— Да? А, нуда.

— И, будучи взрослыми людьми, мы имеем право принимать свои собственные решения и жить своей собственной жизнью.

— Да. Абсолютно верно. — Он заерзал, снова почувствовав себя неловко. — Ну так что, как у тебя идут дела на работе? — Это его всегда интересовало.

— Я ухожу из «SOS!», — ответила Анна, стараясь дышать ровно.

— Ты уходишь из «SOS!»? — Он с любопытством подался вперед. — Ну, это… И в какую передачу ты переходишь? Я же говорил, что переход в «SOS!» будет очередной ступенькой к…

— Нет. Вообще-то я решила снова стать актрисой.

— Актрисой? — Дону показалось, что он ослышался. Может быть, Анна сказала: министром радиовещания?

— Да.

Она жутко боялась этого момента.

Дон привык распределять всех, кого знал, по разным ступенькам иерархической лестницы. Он классифицировал людей в соответствии с их социальным статусом. Актрисы и иже с ними располагались на самой низкой ступени его иерархии. Рынок определял все. Большинство так называемых актрис не получали приличного жалованья. Так же как и официантки. Все они что-то получали, но Дон в любом случае не считал эти деньги достаточными. По его мнению, на свете не могло быть второй Джуди Денч[49]. Все остальные актрисы были бывшими порнозвездами. Многие — даже проститутками.

Анна очень боялась увидеть на лице отца это разочарованное выражение. Он видела его всякий раз, как меняла работу. Дон выбился в люди. Почему этого не может сделать Анна? Его отец был каким-то мелким служащим. Дон же стал инженером-строителем. В свободное время он работал в крупнейшей политической партии. Значит, Анна намерена перечеркнуть все достигнутое и стащить их обратно вниз? До уровня актрис и иже с ними?

— Ты хочешь быть актрисой? — спросил он, как будто эта мысль только что пришла ей на ум.

— Именно. Я уже сообщила о своем уходе.

— Тогда почему ты сказала… — Его дыхание участилось.

— Я пойду на публичное прослушивание. Сейчас как раз проходит одно такое прослушивание. Я видела в газете «Сцена» объявление о том, что набираются актеры для пьесы, которую будут играть на Эдинбургском фестивале.

— Я ничего не слышал о… Ты сказала — «Сцена»?

— Да.

— На каком фестивале?

— Не может быть, чтобы ты ничего не слышал про Эдинбургский фестиваль…

— Так, какой именно актерской деятельностью ты собираешься заняться? — Казалось, он сейчас расплачется.

— Это то, чем я хочу заниматься, — проговорила Анна слабым голосом. — И ты должен уважать мой выбор.

Дон выдержал паузу, стараясь подобрать нужные слова.

— Нет, Анна. Извини, — наконец сказал он, — но я не могу позволить тебе сделать это. Мы живем в мире конкуренции, а ты жертвуешь годами профессионального опыта ради какой-то глупой затеи.