Маленький стрелок из лука

И Василий, удивив Кирилла, бережно взял ее в ладони, полюбовался и поцеловал. Перехватив насмешливый взгляд приятеля, смущенно заметил:

- В этом доме, я смотрю, из меня сделают человека..

- Вы не умираете с голода? - спросила Евгения, с помощью Василия освобождаясь от плаща. - Потерпите час, и я вам приготовлю курицу по особому рецепту. Кирилл, доставай что-нибудь выпить, угощай гостя, а я - на кухню!

- Мы вам будем помогать, - заявил Василий, чуравшийся любой домашней работы. Если он чем и занимался у себя дома, так это плотницкими поделками. Мог сделать из пня стул, оригинальную полку на стену, выдолбить из березового капа пепельницу или вазу, придать корявому сучку вид зверька или птицы. А вот чистить картошку или выпотрошить курицу Василий не был приучен. Даже во время летних походов он не допускался к котлу, вот заготовить дров, разжечь костер, соорудить шалаш - это было его делом.

Тоненькая, с рассыпавшимися по плечам длинными волнистыми волосами, с белозубой улыбкой, Евгения принесла с собой какое-то особенное настроение приподнятости и взволнованности. Она засучила рукава голубоватой рубашки в клеточку и стала выкладывать на большой деревянный стол покупки. Красивые руки ее с ямочками на круглых локтях плавно двигались, тонкие брюки подчеркивали стройную гибкую фигуру, не матери четырехлетней дочери, а совсем юной девушки.

Василий как завороженный ходил вслед за ней по кухне, задевал плечами то за полки, то за белую хлебницу на холодильнике и с удовольствием выполнял все поручения хозяйки. Вслед за ним ходила Олька и, задирая бельшеглазое личико, просила его снять с медного фонаря, свисавшего на цепях с высокого потолка, Дюймовочку, которая, по ее словам, бродила по выпуклому стеклу, спасаясь от злого водяного жука... Невольно все посмотрели на фонарь, но даже мухи не обнаружили, однако Олька уверяла, что Дюймовочке приходится туго, и требовала, чтобы ее немедленно спасли. Тогда Василий осторожно взял ее за талию ладонями и поднял к фонарю. Олька, замирая от восторга, поколдовала возле него руками и громогласно объявила, что Дюймовочка забралась в электрическую лампочку и больше ей ничто не угрожает, а отвратительный водяной жук лопнул от злости и испарился.

Василий хотел было ее ссадить, но она, угнездившись на его плечах и обхватив ногами шею, потребовала, чтобы он ее покатал, успокоив, что он теперь не ишак и даже не верблюд, а настоящая жирафа...

Когда они исчезли в прихожей, Евгения задумчиво заметила:

- Твой друг довольно живописный товарищ... Я, наверное, нарисую его портрет...

- Я этого не допущу! - в шутку возмутился Кирилл. - Это очень опасный тип. Один раз уже умыкнул у меня девушку!

- Где же она? - склонившись над кастрюлей, полюбопытствовала Евгения.

- Кто?

- Девушка, которую он умыкнул.

Из комнаты доносился серебристый, как звон колокольчика, Олькин смех и басистое рычание Василия.

- Такой человек, как он, не способен на подлость... - сказала Евгения, и Кириллу стало стыдно за минутную вспышку глупой ревности.

- Говорят, влюбленные глупеют... По мне, наверное, это заметно?

- То, что поглупел, видно, а что влюблен - нет, - отрезала Евгения.

Кирилл выбрал побольше очищенную картофелину и бросил в кастрюлю с водой. Обрызганная Евгения смазала его по щеке хвостом зеленого лука, тогда он схватил ее за руку и придвинул к себе, она отбивалась, вертела головой, изворачивалась, а в глазах ее безмолвно взрывались вселенные. Когда он нашел ее губы, она, прикрывая глаза черной щеточкой ресниц, прошептала:

- Сумасшедший! Отпусти меня сейчас же...

В кухню притопал Василий с Олькой на плечах. Его уши пылали в ее нетерпеливых ручонках.

- Мама, мы поедем с дядей Васей в Африку! - сообщила Олька. - И привезем вам к обеду белого носорога... Доставай самую большую кастрюлю... Вперед, моя жирафа!

- Не хочу в Африку, - простонал Василий. - Хочу обратно в клетку. Накорми и напои сначала меня, жестокая наездница, а потом уж в Африку... А еще лучше - в "Асторию"!

- Олька, смени лошадку, - распорядилась Евгения. - Дядя Василий будет помогать мне, а дядя Кирилл застоялся... Пусть лучше он за носорогом прогуляется в Африку!..

Вечером, оставшись один в квартире, Кирилл остро почувствовал отсутствие Евгении и Ольки. В ушах все еще звенел тоненький серебристый смех расшалившейся девочки, перед глазами стояло улыбающееся, с пляшущими искорками в глазах лицо Евгении. Даже Василии вел себя спокойно и рассудительно. Выпил две-три рюмки - и больше баста. Кирилл подумал, что он стесняется Евгении, и, когда она вышла, пододвинул ему бутылку, но Василий покачал головой:

- Не хочется, - сказал он, немало удивив Кирилла: давненько тот не слышал от него подобного!

- Опротивело мне, понимаешь, Кирюха, это дело, - пояснил Иванов. - Наверное, выпил свою цистерну. И возможно, даже чуточку больше...