Маленький свободный народец

И в тот же миг будто весь клан Фиглей прыгнул ей на спину и зашвырнул в сугроб. Когда она выкарабкалась, на поляне кипел бой. Летающие создания вились вокруг пикстов, как осы, те наскакивали и рубили. Двое летунов схватили Явора Заядло за волосы и потянули. Он оторвался от земли, вопя и размахивая мечом.

Тиффани схватила его за талию и свободной рукой попыталась смахнуть противников. Они отпустили патлы Фигля и легко уклонились от её руки, безостановочно работая крыльями, словно колибри. Один из них куснул Тиффани за палец и метнулся прочь.

Откуда-то донёсся голос:

— Ооооооооооооооо-ээээээээээээээээээррррррррррр…

Явор Заядло отчаянно извивался в её руке.

— Поставь меня скорее! Щаз как стиханёт!

Глава 9 Унесённые эльфами

Стон, мучительный, как целый месяц понедельников, катился над поляной:

— Рррррраааааааооооооооооооооооооооооо…

Словно зверь кричал от чудовищной боли. Но это было не зверь. Это был Не-так-громазд-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок. Он стоял на вершине сугроба, прижимая одну руку к сердцу, а другую очень театральным жестом простирая вперёд.

И ещё глаза закатил.

— …Ооооооооооооооооооооооооооооо…

— Ах, когда этая красавка-муза тебя хватс, тут уж токо держайся, — сказал Явор Заядло, зажав уши.

— Ооооооооооооооооооооох, как прискорррбен наш удел, — простонал юный гоннагл, — когда пррришли мы в сей пррредел, в Стрррану эльфов, где всех делов — один упадок в трррезвости.

Порхающие создания забыли о пикстах и ударились в панику. Некоторые столкнулись в воздухе.

— Нам столько вышло перрренесть, и хоть невзгод не перрречесть, — нараспев продолжал пикст, — всех хуже феи, что порррхают между складок местности.

Феи пронзительно закричали. Некоторые попа́дали в снег, те, кто сумел удержаться в воздухе, рванули прочь.

— Они напали с воздуха́, но ррразлетелись от стиха! — закончил Не-так-громазд-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок.

Фей и след простыл.

Фигли медленно поднимались на ноги. У многих кровоточили укусы. Несколько пикстов корчились на снегу и стонали.

Тиффани посмотрела на свой палец. Там, где её укусила фея, остались две крохотные дырочки.

— Всё типсы-топсы! — крикнул снизу Явор Заядло. — Никого не умыкнули, тока несколько ребя, хто ухи поздно затыкнул, мал-мала закунтузило.

— Они поправятся? — спросила Тиффани.

— Ничё, оправятся с мал-мал помощью другов.

Вильям поднялся на сугроб к Не-так-громазду-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джоку и дружески похлопал его по плечу.

— Давненько я не слыхал таких дурррных стихов, парень, — сказал он. — Они оскорррбляли слух и терррзали душу. Последние две стрррочки надо бы ещё подшлифовать, но зато у тебя отличный ррррык. Прекрррасная попытка в целом. Мы ещё сделаем из тебя настоящего гоннагла!

Не-так-громазд-как-середний-Джок-но-погромаздей-чем-мал-Джок Джок счастливо зарделся.

В Волшебной стране слова и правда имеют силу, подумала Тиффани. А я здесь — более настоящая, чем всё вокруг. Я запомню.

Пиксты снова построились в боевой порядок (достаточно беспорядочный) и двинулись дальше. На сей раз Тиффани не стала кидаться вперёд очертя голову.

— Вот тебе твои мал-мал человеки с крылсами, — сказал Явор Заядло. — Пондра?

— Зачем они пытались унести вас?

— Ах, они, кого хвать, утащивают в гнёзда, а тама их мальки…

— Стой! — сказала Тиффани. — Ты собирался сказать что-то ужасное, да?

— Ах-ха. Умерзявое, — ухмыльнулся Явор Заядло.

— И вы когда-то жили тут?

— Ну, тады тута было ишшо терпимски. Не сахар-мёд, канеш, но Кралька в те дни была не така ледыха. Королёк был при ней, и она была в щастии почём зря.

— И что случилось? Король умер?

— Нае. Они, понимашь, словом-другим перекиднулись.

— В смысле, поссорились?

— Ну, малость вроде… Токо они не простыми словями перекиднулись, а волшебенными. Такими, что лесам кирдыкс, горы вдребезги, сотни народу копытсы откинули{21}. Волшебенная страна и раньше-то была не хурорт, но жить было мона. Главное, на стрёме завсегда держаться, а так тут тебе были и цветики, и птахсы, и летожар. А ща всяких дрёмов, злейхаундов и кусачих феек понаползло из миров, и вся стана шурумкает в тартарары.

Создания из других миров, думала Тиффани, тяжело ступая по снегу. Миров много, и они существуют бок о бок, как горошины в стручке, а то и один в другом, как мыльный пузырь внутри пузыря побольше.

Ей представилось, как обитатели какого-то чужого мира незаметно проникают в другой мир, словно мыши в кладовку. Только эти твари куда хуже мышей.

«Что стал бы делать дрём, если бы попал в наш мир? Его ведь не увидишь, не почувствуешь — он тебе не позволит. Будет сидеть в уголке и путать мысли, и туманить взгляд, и насылать кошмары, пока тебе не захочется свести счёты с жизнью…»

А Задним Умом она подумала: «Интересно, сколько дрёмов уже пробралось к нам, а мы об этом и не знаем?»

«Я в Волшебной стране. Здесь сны могут причинять боль. «Все сказки где-то быль, все песни где-то правда». А я-то гадала, что имела в виду старая кельда…»

И тут Задний Ум перебил: «Постой, это был Передний Ум?»