Маленький свободный народец

— Нетушки тут таких! — завопил Явор Заядло. — Мы ничего не знам!

— До нашего сведения был доведён список уголовных преступлений и административных нарушений общим числом девятнадцать тысяч семьсот шестьдесят три дела…

— Нас тама не было! — крикнул Явор Заядло в отчаянии. — Верно ведь, ребя?

— …в том числе более двух тысяч случаев Нарушения Общественного Спокойствия, Злостного Нарушения Общественного Порядка, Нахождения В Общественном Месте В Нетрезвом Состоянии, Нахождения В Общественном Месте В Нетрезвом Состоянии Уровня «Вдрабадан», Употребление Нецензурных Выражений (считая девяносто семь случаев Употребления Выражений, Которые Наверняка Были Нецензурные, Хотя Никто Ничего Не Понял), Нарушения Общественного Порядка С Особым Цинизмом, Злонамеренного Праздношатания…

— Вы не тех поймали! — заорал Явор Заядло. — Мы тут ни при чём! Мы тока мимоходили!

— …Краж в Особо Крупном Размере, Мелких Краж, Грабежа, Проникновения Со Взломом, Предосудительного Околачивания С Намерением Совершить Тяжёлое Преступление…

— У нас было трудно децтво, деревянны игрухи, никто нас не вкумекивал! — завопил Явор Заядло. — И ваще, эт’ всё из-за того, что мы сини, да! Завсехда на нас всё повешивают из-за цвета шкуры! А нас и в стране-то тады не было!

Но тут по рядам съёжившихся от страха пикстов пронёсся стон: один из юристов достал из портфеля огромный свиток.

Законник прокашлялся и стал зачитывать:

— Ангус, Громазд; Ангус, Мал; Ангус, Не-Так-Громазд-Как-Громазд-Ангус; Арчи, Громазд; Арчи, Крив; Арчи, Мал Безбалды…

— Они бум-бум нашие имена! — прошептал Туп Вулли. — Ну кирдыкс, прощевай, волюшка…

— Возражаю! Требую письменного и непредвзятого постановления о Habeas Corpus{24}, — произнёс тихий писклявый голос. — И подаю встречный иск о Minimorum lulles in faciem acceptum без нанесения ущерба.

На мгновение повисла полная, абсолютная тишина. Потом Явор Заядло повернулся к перепуганным Нак-мак-Фиглям:

— Ну лады. И хто из вас сказанул?

Жаб протолкался в первый ряд и вздохнул:

— Я вдруг всё вспомнил. Теперь я знаю, кем был раньше. Стоило мне услышать юридическую речь, как память вернулась. Сейчас я жаба, но… — он нервно сглотнул, — когда-то я был адвокатом. И могу сказать, что всё происходящее совершенно незаконно. Предъявленные вам обвинения — сплошная ложь, основанная на недостоверных показаниях третьих лиц.

Он поднял взгляд и уставился жёлтыми глазами на юристов Королевы:

— Я также требую переноса рассмотрения дела на неопределённый срок на основании Potest-ne mater tua snere, amice{25}.

Законники Королевы достали из воздуха огромные тома и принялись их спешно листать.

— Терминология вашего юридического консультанта нам непонятна, — сказал один из них.

— Эй, да они взопревши! — воскликнул Явор Заядло. — Дыкс мы что, могём себе своих законников завесть?

— Конечно, — ответил жаб. — Вы можете нанять адвоката, чтобы он защищал вас в суде.

— Защищал… — повторил Явор Заядло. — Знатца, мы могём отмазнуться, тамушта ихние доказунства поеденных яек не стоют?

— Определённо, да, — сказал жаб. — А горы награбленного добра могут сделать вас весьма и весьма невиновными. Мой гонорар…

Он снова сглотнул, обнаружив направленную на него дюжину светящихся мечей.

— Кстати, я только что вспомнил, почему фея-крёстная превратила меня в жабу, — сказал он. — Хорошо, в сложившихся обстоятельствах я буду защищать вас pro bono publico{26}.

Мечи не дрогнули.

— Это означает бесплатно, — пояснил жаб.

— От эт’ по-нашенскому, — сказал Явор Заядло, и мечи с тихим шорохом исчезли. — Но кыкс ты стал законновской жабой?

— О, это случилось в ходе прений, — сказал жаб. — Фея-крёстная исполнила три желания моей клиентки — стандартный набор «здоровье, богатство, счастье». Однажды, проснувшись дождливым утром, клиентка почувствовала себя не особенно счастливой и прибегла к моим услугам, чтобы возбудить дело о нарушении условий договора. Это был первый случай в истории феекрёстничества. Как не было до тех пор и прецедентов превращения клиентки в маленькое зеркальце, а её адвоката — в жабу, как вы можете видеть. Хуже всего было, когда судья зааплодировал. Так дела не слушаются, если хотите знать моё мнение.

— Но вся законническая курла-мурла у тебя так и есть в балде? Зашибайсь. — Явор Заядло повернулся к юристам Королевы: — Эй, чучундры! У нас есть беспроплатный адвокант, и с нас не заржавит его пользануть без предубеждения!

Юристы тем временем извлекали из воздуха всё новые и новые документы. Вид законники имели встревоженный, даже напуганный. Глаза Явора Заядло сверкнули.

— А что за минорум клювес ты им наплёл? — спросил он жаба.

— Minimorum lulles in faciem acceptum, — поправил тот. — Лучшее, что я смог придумать на скорую руку. Это означает приблизительно… — он кашлянул, — получить мал-мала люлей в лицо.

— Ах, мы-то не понимали законнических языков, а оно вона как запросто, — сказал Явор Заядло. — Эй, ребя! Мы все могём заделаться адвокантами, надо тока хитромудрей-словей понаучить! А ну кыкс! Взять их!