МАЛЕНЬКИЙ ТЮРЕМНЫЙ РОМАН

– Мн-да-с… хочешь-не хочешь, все равно поневоле решишь, что общественная система просвещенного рабовладельчества была налучшей из исторических систем… рабы занимались своими делами – ремесленными, крестьянскими и прочими – но трудились гораздо совестливей, чем полупьяный пролетариат, или те же колхозники – новые рабы, правда, теперь уже полностью отчужденного труда… граждане же древней Греции и Рима не лезли с лозунгами в занятия рабов, а двигали вперед философию, науку, ваяние, литературу, всячески развивали так называемое искусство ведения войн опять-таки с помощью многочисленных рабов… между нами девушками, создаваемая ныне, допустим в Неметчине, социально-общественная формация взяла от того древнего рабства все системные плюсы, при этом мощно дезодорировала минусы заведомо лживыми фюрерскими лозунгами, своеобразно понимаемым популистским национализмом и прочими нечистотами крикливо истеричной демагогии… плоды на лицо – за какие-то десять лет Германия стала – этнически, политически, идеологически, идеопоклонически и экономически – опасно спаянной военной державой, готовой покорить Европу… мн-да-с, Александр Владимирович, рабы древности не только никогда не совали сопатки не в свои дела, но зачастую за что-то там поощрялись и становились свободными, порою очень знаменитыми гражданами… сие вам известно лучше, чем мне… не задумываясь согласился бы совершить трансцензус – в вашей рукописи не раз повторяется это слово – и оказаться в рабской одеженке древних времен… со своими способностями я бы наверняка выбился в вольноотпущенники… вы случайно никогда не подумывали о создании машины времени? – Разве что в детстве… сейчас мои теоретические работы и кое-какие эксперименты, пожалуй, более реалистичны, чем фантастичны, а полвека назад многие люди, включая коллег, сочли бы их бредом безумца. – Короче говоря, надеюсь, работая с вами, поднатореть в азах науки – это во много раз интересней и, мягко говоря, спокойней… откровенные дамы уже сейчас дают мне лет на двадцать больше, чем имею за плечами – вот что такое работа на износ… нарком – явно по согласованию с кое-кем, – назначает меня руководителем сверхсекретного исследовательского центра НКВД… биологи, физики, химики и конструкторы будут работать отдельно, не встречаясь друг с другом, как того пожелали в верхах… скажу сразу, я впервые за долгие годы всецело и во всем вам доверяю… хотел бы видеть вас человеком, взявшим на себя научное руководство сектором, начавшим заниматься решением назревших проблем молекулярной биологии… скажу сразу: есть данные разведки, что вашей персоной, соответственно и работами, крайне заинтересованы за рубежом… вы правильно сделали, что спасительно для своей судьбы и положения ближних повременили с публикацией статьи в центровом журнале, тем самым не дав козырей грязным лапам арестованного ублюдка… забыли об этом… позже прошу представить мне обдуманный проект необходимой технической – на высшем уровне современных достижений – оснащенности лабораторий вашего сектора… научно-фантастически описанный вами сверхмощный Трансцедентал, с подачи наркома, ужасно захватил кое-кого, но он, Трансцедентал, призванный воскрешать ту или иную личность, достойную воскрешения, насколько я понимаю, дело далекого будущего, а вас ждут дела насущные… замечаете, с какой скоростью решаются у нас некоторые проблемы?.. к примеру, провидческий «Гиперболоид инженера Гарина» вскоре перестанет быть гипотетичной фиговиной. – Честно говоря радуюсь, что власть – к сожалению, исключительно сверхсекретным образом – начинает раскусывать суть порочных отношения вульгарных агитпроповских тупиц к передовым проблемам, в моем случае, микробиологии и генетики… в остальном нисколько не удивлен: политические цели, не говоря о всегда важной для власти проблеме государственного престижа, напрямую зависят в наше время от вышеупомянутых ученых, конструкторов и прочих специалистов… понимаю так же, что в организационном смысле это будет сверхзакрытый концентрационный научный центр. – Ничего не поделаешь, именно так… это следствие не просто чьей-то параноической подозрительности или маниакальной тяги к засекречиванию всего и вся, а, смею утверждать, плоды натурального страха перед военным и промышленным шпионажем, а также огромными гонорарами для некоторых спецов, особенно полунищих, всегда готовых схлямзить у государства ту или иную тайну науки, изобретение, инженерное решение, химическую формулу и так далее… конечно, паранойя – это всесоюзная зараза, особенно, в условиях слепого – сломя голову – умозрительного броска вперед, неведомо куда, но не в стихию нормальной, как в иных процветающих странах, человеческой жизнедеятельности… вот страна и соответствовует якобы всемирной идее свободы, равенства и братства, диктуемой армией идеологов-агитпроповцев – это строго между нами… понимаю, вам более чем странно все это выслушивать, но абсолютно вам доверяя, скажу так: я уже лет восемнадцать тайно презираю, тайно ненавижу и себя и проповедников светлого будущего, зажравшихся до заворота кишок… как руководитель проекта, всерьез надеюсь, что не за горами тот день, когда мы существенно смягчим жесткость организационной структуры нашего научного центра – таковая жесткость весьма пагубна для исправно действующей работы любой из государственных систем. – Боюсь, что речь должна идти не меньше, чем о полувеке… насчет видов исторического содержания этого долгого срока я уж умолчу, да и, ручаюсь, – не доживу я до них, не доживу… к тому же – впереди дикая бойня, которая ухудшит генотип самого многочисленного в империи русского народа и на долгие годы задержит приход нормальных условий жизни, разумеется, не номенклатуры и придурков, а рядовых трудящихся – вот в чем беда. – Так или иначе, я ведь тоже окажусь в закрытке почти в таком же положении, как вся наша небольшая «Академия Наук»… собственно, у вас есть время всерьез обдумать мое предложение. А.В.Д. внезапно рассмеялся. – Согласитесь, ваше замечание – это как если бы председатель ревтрибунала сказал: «Выбирайте, Доброво, приговор: высшая мера наказания, или десять лет по рогам, пять по ногам, пять по рукам»… так что никаких обдумываний – я буду рад жизни, занятиям наукой, дружбой с псом – мои поймут это желание – что и скрасит разлуку с семьей… вы только взгляните на Гена, взгляните! – Никогда не сомневался, что умные собаки чуют многое гораздо тоньше человека… вам с Геном будет действительно веселее трудиться в науке, жить на лоне природы – леса, река, озера, спецгородок уже отгрохан контингентом строителей, установивших мировой рекорд скорости возведения научных учреждений, так как имели трудовые зачеты, почти все уже освобождены и назначены на руководящие должности… Александр Владимирович, я ведь очень старый собачник… с любыми вопросами работы и быта обращайтесь только ко мне, естественно, не забывайте о режиме секретности… строго цензурируемая переписка – два раза в месяц и только с семьей… пардон, с этим придется смириться не только вам, но и вашим коллегам… список их составлю сам, чтобы не поручать вам это довольно двусмысленное дело… с сегодняшнего дня вы с коллегами считаетесь не арестованными врагами народа, а людьми, формально осужденными к минимальным пяти годам по статье 58 У.К РСФСР, часть десять, в чем позже распишетесь… не сомневаюсь, что арестованные ученые разных возрастов буквально зааплодируют, когда им сообщат о работе в закрытом научном центре… я и сам зааплодировал бы… общение с коллегами разнообразит ваши будни… что добавите?.. – Ну что я могу добвить?.. для моих – это судьба, для меня тоже… буду ей следовать и считать себя счастливчиком… наука – тоже часть моей жизни… теперь уже большая, чем все остальное.