Маленькое дорожное приключение

Эви пристально смотрела на мутные воды Миссисипи. Она знала, что, когда позвонила Коулу в его номер, ее голос звучал высокомерно и холодно. Она назначила ему встречу на берегу реки. Солнца уже не было видно. Не было видно ничего, кроме водного пространства широкой, неспешно текущей реки.

Им надо было поговорить.

Эви стояла на гранитной лестнице, спускавшейся к самой кромке воды. Флажками была отмечена дорожка для прогулок. Рядом с Эви остановился мужчина, подошедший так тихо, что она не услышала его шагов.

От неожиданности Эви вздрогнула.

– Все еще нервничаете? – спросил Коул.

– Слыхали, в девяносто втором году во время наводнения вода поднялась аж до этих флажков? А вы только взгляните, как высоко они расположены, – сказала Эви, игнорируя его вопрос.

– Ага.

– Могли бы хоть сделать вид, что вам это интересно. Все-таки подобные вещи не каждый день происходят.

– Так же, как и ограбление, – возразил Коул.

Эви поежилась и нервно потерла руки. Потом она повернулась спиной к Коулу и принялась глядеть на воду.

– У него был нож.

– Я знаю.

Коул будет винить во всем себя. Пора бы уж перестать быть доверчивым дураком.

Он снял свою кожаную куртку и набросил ее Эви на плечи. Лучше бы он этого не делал! Но от куртки пахло, как от самого Коула, – сильным, терпким запахом, и Эви захотелось закутаться в эту куртку.

– Коул?

– Да?

Эви засмеялась, но этот смех был больше похож на всхлипывания.

– До чего же неубедительно это все звучит, вам не кажется? Все то, что мы говорили сегодня утром насчет сексуального влечения и биологии. Если бы мы уделяли больше внимания дороге…

Она повернулась к Коулу:

– Вас могли убить.

– Вас тоже. О, черт, Эви, у него же мог быть пистолет!

– А вы об этом думали, когда сцепились с ним там, на тротуаре?

Коул обиделся и повернулся к реке. Ну почему она не понимает самых очевидных вещей?

– Это была моя вина. Если кто-то и должен знать, как защищаться от беглецов, так это я.

– Так же, как вы должны были защищать вашу мать от вашего отца?

Коул смотрел на мост, переброшенный через реку.

– Я читал кое-что по психологии, Эви, – сообщил он.

– Бад говорит, что вы читаете обо всем на свете.

– Еще один комплимент от Бада?

– И от меня тоже. Вы проявили великодушие, когда подобрали этого подростка, и мужество, когда бросились за ним в погоню. Вы не должны чувствовать себя виноватым. Ни в чем.

А в том, что влюбился в нее? Прежде чем они заговорили о пистолете, она собиралась сказать ему, что между ними ничего не будет. Он помнил ее слова о влечении, – каким бы бессмысленным это ни казалось сейчас. Она оборвала отношения прежде, чем они сложились. Коул хотел, чтобы она знала, во что ввязывается. Вот и отлично. Она струсила и вышла из игры.

– Может, мы лучше вернемся в гостиницу? – спросил Коул.

– Попозже. – Она закуталась в его куртку. Воротник у куртки был из овчины, когда-то белой, а теперь слегка пожелтевшей от времени. Эви потерлась о воротник щекой, словно он был шелковым. Ее ресницы чуть заметно затрепетали.

Коул сглотнул вставший в горле комок.

– Мне очень жаль.

– А мне нет. – Эви шагнула к Коулу. – Обними меня…

Он обнял ее. Эви порывисто прижалась к нему, припав щекой к его груди. Она была теплая и душистая. Коул прикрыл глаза и слушал, как хлопают флаги на ветру. Флагштоки поскрипывали, словно корабельные снасти. Коул опустил голову и нежно прикоснулся губами к волосам Эви.

Она робко подняла глаза. У Коула больше не было сил сдерживаться. Всего лишь один поцелуй. Хоть один взамен всех тех, от которых он отказывается. Пусть ему будет, о чем вспомнить, когда это путешествие закончится.

Губы Эви прикоснулись к его губам, и Коул перестал что-либо слышать, кроме стука собственного сердца. Когда он, наконец, выпустил Эви из объятий, она провела кончиком языка по губам, словно облизываясь.

– Ты слышишь музыку?

К удивлению Коула, он действительно слышал музыку. Мимо них плыл пароход, и над водой разносилась джазовая мелодия.

– Уже темнеет, – пробормотал Коул.

– А мне здесь нравится. И ты мне нравишься.

Коул стиснул зубы. Поцелуй был данью тому, что закончилось, так и не начавшись. Надо дать Эви понять, что у нее ничего не выйдет.

Эви приложила палец к губам Коула.

– Не спорь. Ты надежен в тяжелых ситуациях и сам это знаешь. Ты очень правильно сделал, позволив юнцу уйти с деньгами.

– Да, только деньги были твои.

– Там не было и пятидесяти долларов. Журнал мне их возместит, а я еще и напишу об этом статью.

– Предупреждение читателям не подбирать тех, кто голосует на дорогах? – спросил Коул.

Эви прижала ладонь к его рубашке.

– Я посоветую им всегда иметь под рукой кого-нибудь вроде тебя. Надежного и смелого…

– Не возводи меня на пьедестал, Эви.

– Даже если ты этого заслуживаешь? – Она подвела Коула к лестнице, а сама встала на ступеньку выше. – Ты не дал мне договорить. Я просто выразить не могу, как я тобой восхищаюсь. Пройти через все, что довелось пережить тебе, и, тем не менее, суметь наладить свою жизнь…