Маленькое красное платье

Вечер в ресторане Татьяна провела словно во сне – так все было непохоже на ее обычную жизнь. Она попала на что-то вроде банкета по случаю открытия ресторана. Юрию действительно была нужна спутница, так как большинство гостей пришли парами. Танины глаза разбегались от обилия впечатлений. Мягкий свет, красиво накрытые столы, звуки музыки, мелодичное позвякивание столовых приборов, приглушенный шум голосов. И рядом с ней – шикарный мужчина, красивый, респектабельный, солидный. Он был очень вежлив и предупредителен с ней, называл ее «дорогая». Как-то незаметно они перешли на «ты». Юрий представлял ей своих друзей, многие говорили ей комплименты, от которых она давно отвыкла. И заинтересованных мужских взглядов ей перепало предостаточно. Тот же Юра на нее постоянно поглядывал, и глаза у него при этом блестели. Словом, было от чего голове закружиться. Праздник жизни после серых и тусклых будней.

Правда, настроение несколько портили дамы, которые отнеслись к Тане не то завистливо, не то пренебрежительно. Никто из женщин с ней не заговаривал. Их взгляды или скользили мимо, или придирчиво обмеряли ее, оценивая все: платье, туфли, сумочку, лицо, фигуру, прическу. Особенно запомнилась Татьяне одна дама, лет тридцати пяти на вид, холеная, элегантная, в изысканном вечернем платье цвета темной бронзы, с властным и энергичным лицом. Звали ее Викторией. Для Тани она была представительницей другого мира – жесткая, холодная бизнес-леди, знающая цену и себе, и другим. От ее взгляда хотелось либо съежиться и забиться куда-нибудь в угол, либо, наоборот, отчаянно вздернуть подбородок и вступить в неравную борьбу. Неприятное ощущение чуждой и недоброй силы исходило от нее. Хорошо, что за весь вечер Татьяне не пришлось столкнуться с Викторией близко.

Домой Юрий повез ее во втором часу ночи. Проводил до дверей квартиры и сказал:

– Эх, Танечка, мне бы сейчас чашку твоего чая! А то что-то муторно на душе после этой тусовки.

– Ну, пойдем, налью! – неожиданно для себя предложила Татьяна.

Они снова оказались на ее кухне. Таня согрела чайник, налила чай, бросила в чашку три ложечки сахара и поставила ее перед гостем. Он отпил несколько глотков и сказал:

– Вот хорошо! Ты уже запомнила, как я люблю!

– Это было нетрудно.

Взгляды их встретились и никак не могли разъединиться, и воздух на кухне начал сгущаться в грозовое облако. Горячее и хмельное, оно окутало их так плотно, что стало трудно дышать. Юра встал, обнял Танины плечи и, продолжая смотреть ей в лицо, сказал жарким полушепотом:

– Какая ты красивая! Я от тебя весь вечер глаз оторвать не мог!

Ее щеки вспыхнули. Как давно она не слышала ничего подобного! Дрожащей рукой Татьяна коснулась его виска, потом погладила затылок. Пальцы ее скользнули по коротким густым волосам и спустились на сильную шею.

– Таня, Танечка, я с ума схожу! Ах, что ты со мной делаешь!

«Что?» – хотела спросить она, но не успела. Дыхание пресеклось в горле, и она потеряла способность говорить. Поцелуй застал ее врасплох, но не было ни сил, ни желания сопротивляться. Она уже забыла то волнующее ощущение, которое возникает, когда целуют долго и умело, страстно и нежно и по телу словно пробегают электрические разряды. Хочется отдаться властным мужским губам, обнять его крепкие плечи и ни о чем не думать. Юра подхватил ее на руки, отнес в комнату и опустил на диван. Она закрыла глаза. Окружающий мир перестал существовать, исчез, словно камень, брошенный на дно реки. Только по воде разбежались упругие круги. И она поплыла в дурманящей темноте по плотным теплым волнам.

Таня смутно осознала, что Юрины руки освободили ее от красного платья и небрежно отбросили его куда-то в кресло, и сделала попытку высвободиться из его объятий. «Я просто опьянела, – говорила она себе, – так нельзя, я не должна так поступать, я не такая, я совсем не знаю этого мужчину! Он ведь тоже выпил, это действие вина! Нужно прекратить все немедленно!» Но тело, изголодавшееся за два года по мужской ласке, не желало подчиняться. Таню словно затягивало в воронку, в которой тонули все мысли о том, что надо остановиться. А когда Юра, целуя ее все ниже, вдруг провел языком по ее ногам, спустившись чуть ли до самых ступней, она испытала такой телесный восторг, что с невыразимым облегчением перестала сопротивляться.

– Дорогая, я отпущу шофера? – сказал Юра.

Он, кажется, таким образом просил разрешения остаться, и она согласно кивнула. Юра отошел поговорить по телефону, а она, дрожа в нетерпении, думала только об одном – скорей бы он вернулся! Он вернулся, и власть над ее телом полностью перешла к нему. И это было так сладостно, и так горячо, и так пронзительно! Его руки и губы не ошиблись ни разу. Он был то вкрадчиво мягким, то страстно настойчивым, но не совершил ни одного неверного движения. Казалось, он знает, чего хочет ее тело, гораздо лучше, чем она сама. Волнующая дрожь, которую вызывали в ней его прикосновения, все возрастала, пока не завершилась мучительно сладким взрывом. Потом она