Маленькое (не) ЧУДО

Лорки особенный народ. Они все делают качественно и с любовью. А мирная деревушка словно наполнена жизнью – той, которой мне порой, видимо, не хватало. Тут нет зависти, алчности – просто доброта и единство. Единственное, их одежда была настолько порой смешной и забавной. Странные шляпы и несуразная обувь, смешные башмаки.

Однажды утром увидела старого грибника, который был одет в огромный пушистый костюм зайца. Я настолько удивилась, что долго не могла оторвать глаз от этого зрелища.

– Что ни утро – то каламбур, – подумала я. Вот так выйдешь на лужайку с чашечкой чая, и можешь смеяться до упада.

Старый грибник проделывал разные трюки, прыгал и размахивал огромными лапами. Я чуть не подавилась. Что это с ним?

Когда он наконец снял костюм, я подошла к нему – уж больно было мне любопытно.

– А зачем тебе этот костюм зайца?

– Ну, для возвращения зайцев в наши края же, конечно же! А то ни одного не встретил сегодня в лесу!

– А куда они подевались? – с любопытством рассматривала я грибника.

– Пропали куда-то. Вот шел за грибами, нужно было собрать парочку корзин на зиму, а зайцев нет, – старик потерянно развел руками.

– А что, такие танцы с бубном помогут им вернуться? – мне было очень смешно, я никогда не видела такого грибника-зайца.

– А то ж, конечно. Зайцы – они же ласковые, добрые, всегда как прибьются малой кучкой, еще пойди отвяжись. А сегодня ни единого! Что я только ни делал. И кучи моркови раскладывал в лесу, и танцы танцевал… Нету их. Чертовщина это.

Вот как по мне, так это ходить в костюме зайца и думать, что это поможет – вот что чертовщина. Не знаю, я, конечно, мало разбираюсь в зайцах, но одно ясно: все в деревне важно. Тут своя экосистема.

Я постаралась не смеяться вслух, чтобы не показаться неуважительной к их обычаям.

– Ника, а когда вернется папа? – вновь Алисия расспрашивала меня.

– Я точно не знаю, он сказал, что скоро, – не могла же я выдать детям правду, что папку-то, кажется, посадили… Надеюсь, ненадолго.

Лиза смотрела на меня с грустью, ее огромные глаза были наполнены слезами. Мое сердце не выдержало этого взгляда. Я подошла, чтобы спросить, что ее так расстроило.

– Ты боишься, что папа не вернется? – девочка помахала отрицательно головкой. Ее милые лохматые кудри разлетались в воздухе.

– А что тогда?

– Это все мы, это мы виноваты! – голосок задрожал, и вот уже крошка сидит и хлюпает носиком.

Леон, как истинный старший брат, попытался подбодрить сестру:

– Не виноваты мы, так уж вышло. Он вернется.

– А если не вернется? – возразила Алисия.

Я стояла в сторонке и наблюдала за спором. Что-то начинало назревать. Надо бы утихомирить братву и понять, о чем идет речь.

– Мама говорила не использовать силы во вред, а мы, видимо, использовали, и теперь папочки нет… И давно, – Лиза продолжала хлюпать носиком.

– Молчи… – добавил Леон, искоса глянув на меня.

Я понимала, что дети чувствуют вину за то, что случилось с их отцом, и мне было очень тяжело видеть их такими. В любом случае, их вины нет – они всего лишь дети без родителей. Сиротки, такие же, какой когда-то была и я.

– Кому блинов? – громко перебивая их, спросила я.

– Блинов? – три пары глаз смотрели на меня, не отводя взгляда. Огромные глаза загорелись, и разлад тут же закончился. Помню, и сама в детстве любила блины. Мама когда-то делала их мне. – Мммм… Вкуснотища!

Воспоминание о маме чуть расстроило меня, но не хотелось показывать это сейчас. Мама мне не родная, она меня удочерила. С того дня я никогда не чувствовала себя одинокой. А потом ее не стало. Слезы набежали на глаза. Я их тихонько смахнула.

– Да-да, блинов. Яйца же есть, мука, вода, ну и ягод для сладости добавим!

– А ты что, все-все на свете умеешь готовить?

– Все-все! – улыбнулась я. Мне стало тепло на душе оттого, что я могу сделать что-то приятное для этих крох, хоть они порой и невыносимы.

– Нам мама делала блины, говорила, что это самое вкусное блюдо от всех грустинок, – добавил Леон.

– А я вообще ее не помню, – скуксилась Лиза.

– Лиза, пошли уже, Ника сделает тебе блинов. Только все за собой уберите, – тонким командным голоском позвала Алисия.

Я быстро начала готовить тесто, добавляя яйца, муку и воду, потом добавила свой тайный ингредиент: немного корицы. В это время Лиза и Леон пошли за ягодами. Через несколько минут они вернулись с корзинками, полными ягод – клубники, малины и черники.

Найдя небольшую чугунную сковороду, с легкостью поставила ее на огонь. От первого прикосновения сковорода заверещала и запыхтела. Я в ужасе уставилась на нее, не зная, что делать.

– ОЙ, ОЙ, ОЙ! ГОРЮ, ГОРЮ, ГОРЮ, – верещала кухонная утварь.

На кухню вбежали дети, услышав крик.

– Не ругайся, Ника, это мы ее давно заколдовали, все хотели над Розой пошутить. А она нам блинов не хотела жарить, говорит, нет такого слова, и все! А как же нет, если есть! Вот мы тогда и заколдовали сковородку.

Схватив утварь, быстро и ловко опустили ее в ведро с холодной водой. Поднялся небольшой пар, и сковорода утихла.

– Утопили, – подумала я.