Маленькое одолжение

Он его проглотил. А потом призрачное, напоминающее скелет лицо расплылось в зубастой… нет, уже щербатой после моего удара улыбке.

— Надо же, — пробормотал я, — какая возмутительная несправедливость.

Я успел вскинуть левую руку — динарианец припал к полу и выплюнул клубящееся облако черных нитей, описавших в воздухе несколько десятков крутых арок. Я выставил щит, но ни одна из нитей его так и не коснулась. Вместо этого они приземлились, сложившись на полу в почти идеально правильный круг.

Мгновением спустя мой щит дрогнул и сошел на нет. Энергия для его подпитки у меня еще имелась — заклятие динарианца не отрезало меня от внешних источников энергии. Однако каким-то неизвестным мне образом оно разрушало магию, стоило той покинуть мое тело. Я попытался швырнуть в него новый заряд энергии и ощутил себя полным дураком, размахивая посохом без мало-мальски заметного эффекта.

— Помехи, — произнес динарианец со странным, незнакомым мне акцентом. — Вечно помехи.

Левая рука его снова нырнула в сумку, а человеческая пара глаз вернулась к тому, что осталось от заклятия после моего вмешательства. Мое присутствие его явно не беспокоило. Впрочем, взгляд пары зеленых глаз оставался прикован ко мне, а вокруг указательного пальца поднятой правой руки внезапно соткалась темнота.

Время замедлило бег.

Темный свет устремился в мою сторону.

Чистое упрямство заставило меня сделать шаг вперед, пытаясь прорваться сквозь окружавший меня частокол тонких, вращающихся колонн темноты — только для того, чтобы обнаружить, что они прочны как стальные стержни и холодны как холодильник в доме у йети. Я тщетно колотил по ним своей магией, а тем временем поток тьмы приближался ко мне, целясь прямо в сердце.

Что-то случилось.

Я не знаю, какими словами это описать. Я пытался расшатать стержни моей сотканной заклятием клетки очередным зарядом энергии, когда… когда в это вмешалось что-то еще. Вам приходилось нести что-нибудь, и чтобы кто-то намеренно, но неожиданно подхватил вас за локоть? Вот что-то в этом роде ощутил тогда и я: несильный, но точно рассчитанный толчок — как раз в мгновение, когда я в отчаянии бросил на прутья все свои силы, всю свою волю.

Энергия с визгом вырвалась из моего тела. Она разнесла в клочья сотканные из черных нитей прутья моей тюрьмы и на мгновение воздух за ними осветился вспышкой металлического света, соткавшейся затем в сгусток жидкого хрома. Он на глазах превратился в увеличенное серебристое подобие моего кулака и обрушился на динарианца.

Я буквально осязал, как смыкаются мои пальцы на костлявом теле, ощущал, как впиваются в мою плоть торчащие из его суставов шипы. Я вскрикнул, отшвырнул его прочь, и огромная серебряная рука размазала динарианца по ближайшей стене. Тот выкрошил несколько квадратных футов дорогой каменой облицовки, довольно точно изобразив рекламу «Пасифик-Нортвест».

Секунду я оцепенело таращил глаза — сначала на оглушенного динарианца, а потом на собственные растопыренные пальцы… и на парившую в воздухе серебряную руку, в точности воспроизводившую все мои движения. Похожий на скелет динарианец тем временем пришел в себя и вскочил, быстрый как дьявол. Он мог бы улизнуть, если бы я не подвинул руку вперед и не сунул его костлявую задницу дюймов на шесть в каменную стену.

— Ого-го, детка! — услышал я собственный безумный вопль. — Поговори-ка с ручкой!

Я схватил своего шипастого приятеля за ногу и расхохотался, глядя на то, как он барахтается, царапает и кусает иллюзорную руку, которая удерживает его. Я ощущал боль от его укусов, но не сильную. Так мог бы кусать меня какой-нибудь мелкий грызун. Неприятно, конечно — но мне доводилось терпеть и много, много менее приятные вещи, и потом, это было просто ерундой по сравнению с тем огнем, которым жгла меня изнутри накопленная энергия. Я еще раз двинул его хорошенько о стену, потом подкинул футов на двадцать в воздух, поймал, сунул сквозь толстенное стекло витража, втащил обратно и тут же сунул его в следующий пролет, а потом в следующий, полосуя его о битое стекло.

На какие-то полсекунды мои и без того перегруженные нервы взвыли, говоря о том, что Знак почти завершен. Источник энергии, питавшей его, находился к какой-то дюжине ярдов от меня — теперь я ощутил это наверняка. Времени выстроить щит у меня не оставалось.

Значит, это сделает за меня Колючка.

Я швырнул его между собой и тем местом, откуда, как говорили мои инстинкты, исходила эта энергия, а потом послышался рев, словно дюжина реактивных движков разом раскрутили свои турбины. В тридцати футах от меня стены разлетелись фонтаном обломков, света и Адского Огня. Жар, свет и неодолимый шквал энергии с размаху ударили по моим чувствам и сбили меня с ног. В воздухе свистели раскаленные каменные осколки, смертоносные как пули… да что там, смертоноснее.

Большая часть их пришлась на Колючку. Они прошили его насквозь, оставив за собой дымящиеся дыры. Я видел их сквозь серебристую дымку иллюзорной руки, продолжавшей удерживать его, ощущал жар в местах, где осколки пронизали ее, а потом…