Маленькое счастье Клары

Повариха неслышно покинула гостиную, а малышка вдруг сказала:

— Бог злой — он забрал у меня маму Марту. Я помню, что у нее были волосы, как у меня и добрые глаза.

— Милая, мама теперь на небе и смотрит на тебя сверху, — Филипп прижал ее к себе и поцеловал в висок. — Она всегда будет с тобой рядом и в твоем сердце. Бог не забирал ее у тебя — она вернулась к нему, как люди возвращаются домой после долгого пути.

— Но вы же не уйдете? — Полин испуганно посмотрела на меня. — Мамочка Клара?

— Нет милая, не переживай, — ласково сказала я. — Мы будем большой и дружной семьей и я тебе обещаю, что скоро у тебя появится братик или сестричка.

— Настоящие??? — девочка моментально позабыла о своих страхах. — И они будут играть со мной???

— Конечно дорогая.

— Пришло время олиболенов! — в гостиную вернулась Гуда, неся блюдо с пончиками. — Пора промаслить наши желудки!

Всех снова охватило предпраздничное веселье, и блюдо моментально опустело. Жирные подбородки, пальцы, улыбки и аромат рождественской ели — к «Темному ручью» на бесшумных лапах подбирался праздник.

Глава 41

Лисбет была настолько взволнованна, что не могла есть. Остывший ужин стоял на прикроватном столике, но девушка не обращала на него внимания — граф позволил ей навестить матушку и объявил это еще утром, чем вызвал у Лисбет неописуемый восторг. Девушка слышала, как шептались слуги, обсуждая предстоящее Рождество, как они сокрушались, что снова в поместье будут пьяные оргии, но это мало волновало ее — главное вырваться отсюда.

Она еще толком не понимала, что будет делать, но зато она знала, что больше никогда не вернется обратно. Хуже все равно не будет, ведь в любом случае ее и ребенка ждет смерть.

Леопольд вошел к ней поздно вечером и, усевшись в кресло напротив кровати, брезгливо произнес:

— Беременность дурно влияет на вас. Вы стали неряшливы и отвратительно выглядите. Если бы я встретил вас на улице, то принял бы за дворовую девку.

Лисбет молчала, радуясь тому, что вызывает в нем такие чувства, но он и не ждал ответа. Не сводя с нее тяжелого взгляда, граф продолжил:

— Но сейчас не об этом. Я пришел предупредить вас, чтобы не единого слова о нашей семейной жизни ни вылетело из вашего рта. Если я узнаю, что вы рассказываете о наших отношениях или не приведи Господь, жалуетесь — пеняйте на себя. Я превращу вашу жизнь в ад. Поверьте, это я умею делать так изощренно, что вы будете молить о пощаде. Посмотрите на меня.

Лисбет подняла на него глаза и приложила максимум усилий, чтобы на ее лице не отразились ненависть и презрение к этому человеку.

— Вы поняли? — его губы скривились, а брови сошлись на переносице. — Отвечайте.

— Я поняла, ваша светлость, — покорно ответила девушка, опустив глаза. — Можете не переживать по этому поводу.

— Вот и хорошо, — Леопольд поднялся и перед тем, как выйти, повернулся и добавил: — И вот еще что, приведите себя в порядок. Мне бы не хотелось, чтобы в обществе ходили разговоры о вашем внешнем виде.

Он ушел, а Лисбет не сдержавшись, зарыдала, чувствуя себя одинокой и слабой перед надвигающейся бедой.

Когда в дверь постучали, девушка уже почти успокоилась, лишь покрасневшие глаза и нос, выдавали, что она недавно плакала.

— Да, войдите, — крикнула она и отвернулась, когда в комнату вошла служанка, приставленная к ней.

Это была молоденькая девушка с привлекательной внешностью, но, как и у остальных здесь, ее лицо носило печать страха, разъедающего изнутри.

— Ваша светлость, — раздался ее тихий голосок, и Лисбет раздраженно взглянула на нее.

— Чего ты хочешь?

— Мне нужно поговорить с вами, — это прозвучало с такой мольбой, что девушка не выдержала и повернулась к ней.

Служанка стояла возле кровати, прижав к груди натруженные руки, и в ее глазах блестели слезы.

— Я слушаю тебя, — Лисбет почувствовала жалость к этой почти девочке, потому что прекрасно понимала, как тяжело здесь приходится молодым служанкам. Раньше такие вопросы никогда не заботили ее. Слуги — это просто те, кто обязан удовлетворять ее прихоти и желания.

— Я слышала, что вы едете к матушке на праздники, — давясь слезами, сказала она, оборачиваясь на двери. — Прошу вас! Возьмите меня с собой!

— Ты в любом случае поедешь со мной, — Лисбет встала и подошла к ней. — Я должна путешествовать со служанкой. Но что случилось? Расскажи мне.

— Мне так страшно, что граф узнает о нашем разговоре… — прошептала бедняжка, и Лисбет усадив ее в кресло, твердо сказала:

— Я клянусь тебе, что никто не узнает о нем.

— Спасибо ваша светлость! — служанка кинулась целовать ее руки, а потом тихо произнесла: — Я ведь знаю, что граф жесток с вами. Но вы даже не можете представить себе, насколько он жесток с нами, бесправными слугами… Насилие, побои… Но самое страшное творится в черной башне — оттуда еще никто не выходил живым. Много наших сгинуло за ее каменными стенами.

Лисбет холодела от ужаса, слушая ее и желание бежать отсюда, становилось все сильнее.

— Как зовут тебя? — спросила она, совершенно не помня имени девушки.