Маленков. Третий вождь Страны Советов

«От Константина я узнал, — писал Судоплатов, — что в Кремле (вещь совершенно беспрецедентная!) появились более десяти вооруженных генералов из Министерства обороны, которых вызвали в Президиум ЦК КПСС. По приказу Серова и Круглова, первых заместителей Берии, охрана правительства передала им несение боевого дежурства в Кремле. Среди них был и Брежнев, заместитель начальника Главного политуправления Советской армии и ВМФ.

…Было ясно, что за переворотом в Кремле стоял Хрущев, и арестовали Берию его люди, не Круглов и Серов… а военные, подчинявшиеся непосредственно Булганину, который, как было известно всем, являлся человеком Хрущева».

Вот и Судоплатов запамятовал, что был еще Маленков, занимавший более высокий пост, чем Булганин и Хрущев, как говорится, вместе взятые. Без его согласия и активных действий арестовать Берию было бы невозможно. Хрущев и Булганин, даже заручившись поддержкой Жукова, не решились бы на такую акцию.

Произошел самый настоящий военный переворот. Но был он редкого или даже небывалого типа: в результате к власти пришла не военная элита, а партийные деятели. Получилась вооруженная акция, имевшая целью убрать слишком опасного государственного деятеля, имевшего компрометирующие материалы на высших должностных лиц, включая некоторых маршалов, в частности Булганина и Жукова.

Наибольшую изворотливость и предусмотрительность проявил Хрущев. В союзе со своим давним другом Берией он сначала избавился от Игнатьева, ослабив таким образом позиции его патрона Маленкова. Вдобавок, как писал Судоплатов, «Хрущев умудрился в последний год правления Сталина внедрить четырех своих ставленников в руководство МГБ — МВД: заместителями министра стали Серов, Санченко, Рясной и Епишев».

В союзе с Маленковым, Булганиным и Жуковым Хрущев сверг Берию, став как бы идейным вождем этого странного переворота. Чтобы обеспечить и закрепить эту победу, потребовалось скоропостижно заменить Генерального прокурора Сафонова. Вместо него Хрущев сумел внедрить на этот пост своего ставленника Руденко. Это означало, что если и будет суд над Берией, то тайный и, как говорится, с летальным исходом заведомо.

Но состоялся ли суд вообще? Если происходило следствие, то наверняка не удалось добиться у обвиняемого признания в наиболее тяжких из совершенных или замышлявшихся преступлениях. В противном случае эти материалы были бы преданы огласке. Неужели Лаврентий Павлович, которого уличали в грязном разврате, гнусных подлогах, зверских пытках заключенных, смог бы выдержать мучения, издевательства и, вполне возможно, истязания, так и не дав требуемых показаний?

Со временем возник и другой вопрос: а был ли он арестован? И даже есть сомнения в обоснованности его характеристики как изувера и сексуального маньяка. Скажем, его сын Серго утверждал, что нет буквально никаких документов, подтверждающих эти наветы. Конечно, сын естественно борется за честное имя убитого отца. Но ведь такие документы вроде бы действительно отсутствуют.

Об аресте и последних месяцах жизни Л. П. Берии был показан документальный телефильм, повторивший официальную версию, но без каких-либо видеоматериалов, ее подтверждающих. Странно…

В еженедельнике «Неделя» (№ 22, 1997) было опубликовано записанное С. Горяйновым свидетельство доктора технических наук А. Веденина, который учился в 1952–1953 годах под Москвой на курсах, где формировалось спецподразделение МВД:

«…K нам стали поступать агентурные материалы на Берию и его ближайшее окружение. Это досье привозил человек Круглова, первого заместителя Берии, которого мы знали под именем Николая Коротко… Было разработано несколько сценариев ликвидации.

…26 июня, примерно в 6 утра, нам сообщили, что операция будет проведена сегодня. Вначале предполагалось, что будет использован вариант «Автокатастрофа», но к 8 часам поступила команда на вариант «Особняк».

К 10 часам на трех «Победах» мы подъехали к дому Берии на Качалова, 28. Группой руководил Коротко. Круглов позвонил Берии по ВЧ и договорился, что Коротко привезет секретные документы и будет с охраной из трех человек. На этот час нам уже было известно, что кроме самого Берии в особняке было четыре человека. Коротко и трое «сопровождающих» из нашей группы были беспрепятственно пропущены внутрь здания, остальные заняли оговоренные схемой операции позиции у фасада и во внутреннем дворе. Спустя две-три минуты раздалось несколько выстрелов — я слышал пять, может быть шесть…

Я находился рядом с окнами кабинета Берии, выходящими во двор. Две пули, пущенные изнутри кабинета, разбили стекла второго окна от угла здания. Через несколько минут Коротко вышел наружу и скомандовал — всех в дом. Убитых было трое: два охранника и сам Берия, у нас потерь не было, сказалась подготовка и неожиданность акции… Все документы из дома Берии увез Коротко, а мы вернулись на подмосковную базу. Какова дальнейшая судьба архива Берии, я не знаю, но предполагаю, что все, что произошло в дальнейшем с Кругловым, имеет связь с этими документами».