Малец и море

Танюха скривила губы, вздохнула, но делать нечего, пошла на кухню. Смотреть одному Тёмке не хотелось, не то ощущение. Он положил альбом в кресло и решил пока просмотреть мелкие книги по морскому делу. Да, вот это, пожалуй, интересная книжка. «Рангоут, такелаж и паруса судов восемнадцатого века». Василич обрадуется. Тёмка на минуту задумался. Все-таки несправедливо получается: он тут как сыр в масле катается, а Василич… А ведь он частенько делился с мальчиком последним куском. Хорошо, если Танюха ему новую работу найдет. Не век же ему приборы на своем заводе ковырять.

Из кухни выглянула Танюха:

— Витёк еще не вышел из душа?

— Нет.

— Как выйдет, скажи, что обед уже готов. Я варю кофе.

— Хорошо, — кивнул Тёмка и вернулся к книге. Карл Хейнц Марквардт. Не иначе, как немец. Да, хорошая книга. Наши почему-то такие не пишут. Полный расколбас. Все до лоскутка, все до веревочки расписано. Грот-стень-стаксель, крюйс-стень-стаксель, реванты, штаг-кренгель-стропы. Круто! У Тёмки аж дух захватило. Забыв обо всем, мальчик погрузился в изучение сложной оснастки четырехмачтового барка.

— Ты, братишка, смотрю, за Конюховым вдогонку собрался? Поди уж и яхту в сарае строишь? — неожиданно послышался сверху Витьков голос.

Тёмка поднял голову и натолкнулся взглядом на кораблик. Четкий, яркий и красивый. Таких татуировок он еще не видел. Больше ни у кого не видел.

— Нет, — растерянно пробормотал он, опуская глаза, — денег у нас нету.

— Да, брат, яхта — дело дорогое. Покруче машины будет. Ты со мной за компанию не перекусишь?

— Не-е-е, спасибо, я лучше книги посмотрю. Мы в кафе заходили, мороженого поели. Так что я сыт.

— Как хочешь.

В одних спортивных штанах, поигрывая мышцами, Витёк пошел на кухню. Тёмка закрыл книгу и задумался. Минут через двадцать они вышли из кухни вместе. Танюха помогла ему собраться, проводила до двери, как положено, помахала ручкой с крыльца. Вернувшись, она с удивлением обнаружила неподвижного, словно восточный болванчик, Тёмку. Он смотрел в одну точку перед собой, и книжная россыпь его уже не забавляла. Более того, он не отреагировал на ее присутствие.

— Ты чего надулся? Или мы не те книги купили? Что случилось?! — удивилась девушка.

— Да нет, спасибо, все очень интересно. Книги очень хорошие, — мальчик опять отвел глаза.

— Тогда что же случилось? Я не люблю недомолвок. Так что давай, рассказывай. Полчаса назад ты был веселым и довольным. А тут вдруг набычился, — ей все-таки удалось поймать его взгляд.

Мальчик тяжело вздохнул.

— Обещай, что никому не расскажешь.

— Надо же, какие тайны! Обещаю, — не раздумывая, согласилась Танюха. Ей было ужасно интересно, хотя всерьез его слов она еще не воспринимала.

Но Тёмка мотнул головой, не поверив в легкость ее обещания, и настойчиво повторил.

— Поклянись.

Танюхе вдруг показалось, что дело действительно не шуточное.

— Клянусь, — заверила она. Немного помедлила и, вполне серьезно, добавила: — Могилой матери.

Это прозвучало очень пафосно, но такой ответ его удовлетворил. Теперь он сам заглянул ей в глаза и густо покраснел.

— Ты очень красивая и… добрая.

«Началось, — мысленно вздохнула Танюха, — и этот влюбился. Малец, а туда же. Сейчас начнет сопли разводить». Решив сделать мальчику серьезное внушение, она все-таки поинтересовалась у него.

— А это разве плохо?

— Хорошо, очень хорошо, вот только, — он опустил глаза и замолчал.

— Что?

— Зря ты… это… с ним.

Танюха удивленно взметнула брови:

— Та-а-ак. Это уж позволь решать мне. Я уже взрослая девочка и сама решаю, с кем мне быть. Не надо мне советчиков. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Тёмка, — но он… нехороший.

— Вот тебе здрасте! — всплеснула руками Татьяна. Встала, обошла стол и остановилась напротив мальчика. — И этот туда же. Чем он тебя обидел? Чем не угодил? Из моря вытащил. От смерти, можно сказать, спас. И теперь — нехороший.

— Да никто его и не просил. И не тонул я вовсе, а чайку спасал.

— Тогда в чем дело? — Танюха исподлобья посмотрела на мальчика. Такой разговор ей очень не нравился. Создавалось впечатление, что мальчик действительно что-то знает.

— Гукор у него.

Танюха насторожилась.

— А это что, болезнь какая? Заразная? А ты откуда знаешь?

— Кораблик на левой руке.

— Фу ты, — выдохнула Танюха, — ну и что из этого. Я два года об этом знаю. Симпатичный кораблик. Мне очень нравится. Что же тут такого плохого?

— Для сухопутного человека все кораблики симпатичные, а для моряка они все разные: барк, пинка, полакр, шебека, тартана, мулета, фелюка, трабакколо, багала, коф, тьялк. Дальше продолжать или хватит?

— Хватит, — Танюха даже растерялась. Она действительно думала, что кораблик и есть кораблик.

— И каждое судно имеет свои приметы. Понимаешь? Это как машины. Ты же сможешь отличить «Мерседес» от «Мазды»? А корабли классифицируются прежде всего по парусному вооружению.

— Ну и что?

— Обычно колют фрегат «Палладу» или бриг «Меркурий». Слышала о таких?

— Ну да, — Танюха действительно слышала о таких кораблях. Очень давно, еще на уроках истории.

— А гукор очень редкий корабль. Их строили в начале восемнадцатого века. И о нем знают только специалисты.