Малец (СИ)

  - Так уже подались, - пожал плечами дьяк, - сын боярина совсем ума не нажил, при Мельникове дворовых в ежовых рукавицах держали, а уж при сынке его голодать будут. Вот и засобирались люди со двора, уже трое с караванщиками сговорились, хотя они вряд ли на смертоубийство пойдут, но за ними остальные разойдутся, а там, поди разберись кто мог.

  - Да... - Протянул в задумчивости воевода. - До этого дня казаки вели себя смирно, довел их Савельев, татьбой заниматься стали. Ты-то хоть понял что случилось?

  - Так чего здесь не понять? - Хмыкнул глава разбойного приказа. - Теперь казаки силу почувствовали, мы им не указ, платим за службу самую малость, вот они и кивают, что лихих людей в достатке по округе развелось, чуть что не так и на погост снести некого будет.

  - Вот, то-то и оно, - Перфильев поднял палец, акцентируя внимание на выводах, - теперь боярской вольнице пришел конец, и Мельников не последним будет. Плохо все, хотя этим и должно было кончиться. Ты потихоньку сыск продолжай, но сильно не лютуй, все равно ничего не найдешь, только людей измордуешь, а это нам ни к чему.

  ****

  Да уж, порезвился на боярском подворье, Иркутск с месяц на ушах стоял, на каждом углу обсуждалось убийство боярина. Мне оставалось только пожать плечами, то не убийство было, а приведение приговора в исполнение. Вопрос решался просто: либо он, либо я. Ну не конкретно я, но моя семья, а оставлять мать вдовой во второй раз в мои намеренья не входило. Так что как только меня выкинули за ворота, пришлось 'врубить' третью космическую скорость. Приказчик-то у боярина последней скотиной оказался, ведь что означает выкинуть мальца ночью за ворота в кремле, куда ему податься? Вот-вот, в слободу не вырвешься, все ворота закрыты, в тепло не попадешь, ни один сторож ночью на подворье не пустит, тем более незнамо кого. Так что бег мой закончился у центральной кремлевской башни, дальше скользнул по боковой лестнице на левую сторону стены и уже по ней пробрался до башни угловой. Зачем до нее? А вот за тем, центральная башня построена так, что венцы бревен не выступают наружу, и спуститься с нее весьма и весьма трудно. А вот в угловой башне бревна выступают и по этим вступающим бревнам спуститься, при определенной сноровке, трудности не составляло. Сноровка у меня была. Потом бег до своего двора. Дома никто не спал, переживали, вот только успокаивать мне их было некогда. Потребовал, чтобы к утру подготовили сани с теплой шубой и натопили баню, а сам схватил трофейный лук, с которым иногда проводил тренировки, свое короткое копье и побежал обратно. На двор Мельникова пробрался в последний момент, еще бы немного и упустил Матвея. Пока сторожа опускали Асату в одной рубахе в яму, прокрался к крыльцу и затаился в тени. Да, расслабились подручные боярина, ни один не сумел оказать сопротивления, да какой там 'оказать', они даже не поняли что случилось. Потом в сенцах сторожки нашел одежду Асаты и сбросил ему в яму, иначе до утра может не дожить, а и доживет, так потом болячек на оставшуюся жизнь наживет, а то нам ни к чему. В конце забрался в 'холодную' где раньше простоял привязанный к крюку около двух часов и отведал кнута, натянул лук и стал ждать. Ждать пришлось долго, примерно часа три, наконец, какая-то девка наткнулась на труп приказчика, далее беготня и суета. В 'холодную' заглядывали несколько раз, вот только не видели ничего, темно, вообще непонятно чего хотели. Как бы то ни было, но своего я дождался, выполз боярин из своей берлоги, дальше все просто: пустил стрелу, снял тетиву, сбил лепесток с древка копья и засунул деревяшки под половицу. А когда заявились люди разбойного приказа, выскользнул за ворота, никто на меня даже внимания не обратил, мало ли куда мальца с поручением отослали. Асату у ворот встречал вместе с матерью, да уж, намерзся мужик - сам бледный, а нос еще и сизый, он бы в яме в одной рубахе точно до утра не дожил бы. Напоили его горячим сбитнем, который тут же прикупили у разносчика, сунули под шкуру и на рысях домой, отогревать мужика мороженного. Дай Бог обойдется без последствий.

  - Васька! Поди сюда.

  Ага, это Брага нарисовался, сейчас допрос учинит, чует, что без меня не обошлось, а предъявить чего конкретно не сможет. Ну и пусть его, он мне не отец родной, так что на откровенность пусть не рассчитывает.

  - А расскажи-ка мне отрок, чего от тебя Мельников стребовать хотел.

  И смотрит так с прищуром, мол колись давай, Васька, про то как боярина извел. Угу, прям так и повелся.

  - Так знамо чего, - хлюпаю носом, - все допытывался, сколько у кого в доле на медном заводике. А мне то неизвестно, потом стал деньгу с меня требовать и про казаков сказ вести.

  - Что, прямо так и требовал? - Хмыкнул старый казак. - Так чего не отдал?

  - Нельзя отдавать, даже если и есть чего, - вздохнул я, - один раз отдашь, всю жизнь отдавать будешь.

  - Ты лучше скажи, зачем боярина извел? - Брага сразу стал серьезным и вперил в меня взгляд.

  Ой, ой, испугал, как же. Но вид, что испугался на всякий случай сделать надо: