Малина Смородина

Волосы послушно потянулись за ветерком фена, ловко устраиваясь в привычное каре. Так, с внешним видом вроде нормально дело обстоит. А вот с одежкой… Одежка оказалась изрядно помятой, потому как провалялась всю ночь разбросанной по полу. А что делать? Не до порядку ж было… Ладно, и так сойдет. Если по моде, то льняной костюмчик таким и должен быть, слегка помятым. Интересно, а вторая босоножка куда запропастилась? Боже, как она под кровать-то попала, интересно бы знать… И на жакете одной пуговицы нет… Может, по дороге потерялась, когда она в спальню шла? Вернее, они шли…

Так и отправилась вниз, в гостиную, опустив очи долу, в поисках несчастной пуговицы. Потом рукой махнула – разве найдешь ее в таком необъятном пространстве? Села на диван, огляделась, задумалась… Внутри все стянулось в комок от нахлынувшей вдруг неприкаянности. От объемности тишины, от хоть и благожелательной, но непривычной пока обстановки. Тихо звякнула колокольчиком входная дверь – вошел кто-то. Вздрогнула, села прямо, спину вытянула. Ни дать ни взять девочка Маша из сказки про трех медведей. Как там, в сказке-то, – кто здесь напроказничал? Кто ел из моей большой плошки, зарычал папа-медведь…

Вместо медведя в проеме двери показалась дородная дама в светлом брючном костюме, с заранее заготовленной улыбчивой приветливостью на лице:

– Ой, доброго вам утречка… Вы Лина, да?

– Да. Я Лина. А вы, наверное, Анна Николаевна. Здравствуйте.

– Ага, ага… А мне как Павел Сергеевич позвонил, я, знаете, сразу обрадовалась… Слава богу, думаю, наконец-то хозяйка в доме объявится! Это ж непорядок все-таки – одному, без хозяйки…

Сказала – и шасть по ней быстрым взглядом, оценивающим, замешкалась в опасливости – не перегнула ли палку в таком панибратском общении? Пришлось ей улыбнуться ободряюще. Ничего, мол, нормально все.

– Я обычно часам к десяти сюда прихожу. Прибираюсь, завтрак-обед готовлю. Павел Сергеевич редко когда обедает, да и Егорушку тоже поесть не заставишь… Когда уж чуть не силой его за обеденный стол тащишь, ей-богу! Ну вот… А к двум часам я отсюда ухожу. Меня к двум уже в другом доме ждут, там хозяйка аккурат к этому времени просыпается. Вас как, такой распорядок устроит? Вы сами в котором часу просыпаетесь? Вы скажите, я к любому времени могу приноровиться…

– Не надо ни к чему приноравливаться, Анна Николаевна. Пусть все идет как идет.

– Ой, правда? Ой, как хорошо… Спасибо вам, Лина! Огромное вам спасибо!

– Да за что?

– Ну… Хотя бы за то, что на дверь не указали. Я уж знаю, как это бывает… Ой, да чего это я тут стою, разболталась… Я вам сейчас кофе сварю, завтрак приготовлю! Вы чем обычно завтракаете? Хотите овсянку? А может, сырники? А кофе какой? Черный? С молоком? С лимоном?

– С кардамоном…

Надо же, с какой вдруг тоскою из нее это вывалилось – с кардамоном… И откуда она вообще взялась, эта тоска? Подумаешь, кофе ей сварят! Не обижать же эту милейшую женщину, в самом деле…

– Ой… А я и не знаю, есть ли у меня этот кардамон в хозяйстве… Но вы не беспокойтесь, я завтра же прикуплю!

– Да это не важно, Анна Николаевна. В принципе мне все равно. Давайте лучше вместе и кофе сварим, и позавтракаем. Вы сами-то как любите? С молоком или с лимоном?

– Ой, да какой там… У меня ж гипертония, я и не помню, когда последний раз кофе баловалась. Мне себя беречь надо, у меня внуки еще неустроенные. Один школу заканчивает, другой на втором курсе в хорошем институте учится.

– А вы… давно у Павла Сергеевича работаете?

– Да уж год почти. С тех пор как жена его умерла. У ней, царствие небесное, другая домработница была. Молодая такая, симпатичная, из хохлушек. Видать, обнаглела потом без хозяйки, приставать к мужику стала, он ее и прогнал… А что? Я думаю, так оно и было. Он же мужик особенный, к нему на одних сиськах не подластишься. Ой, чего это я болтаю ерунду всякую, вам неприятно, наверное…

– Да ничего, что вы… – торопливо глотнув кофе, махнула она ладонью. – Ничего, нормально все…

– А жена у него вроде хорошая женщина была, мне рассказывали. Ну, не без гордости, конечно… Лишнего слова не скажет, но и ногой не топнет. Благородная, одним словом. Дай бог, и вы со временем такая же будете. Ой, простите, опять я лишнее брякнула…

Так, за разговорами, они и позавтракали. Правда, готовить ничего не стали – бутербродами обошлись. Судя по виду Анны Николаевны, она вполне осталась довольна новой хозяйкой. Еще бы – сидит, бутерброды за милую душу лопает, никаких претензий-требований не выставляет. Золото, а не хозяйка, пока в «благородную» не образовалась! Все б такие хозяйки были…

– Ой! – всполошилась вдруг она, прижав руки к пухлым щекам. – Павел Сергеевич ведь просил для вас такси вызвать! Я ж запамятовала совсем… Сейчас, сейчас… У меня даже особый номерок есть, там по первому зову… Сейчас… – торопливо засуетилась она, отыскивая в памяти выуженного из кармана мобильника нужный номер. – Как это я запамятовала, надо же…