Малиновый пеликан

Мы еще почти ничего не сказали о Вторлигосе. Об этом замечательном человеке говорят, что он, во-первых, не отбрасывает тени, поскольку сам ею является, а во-вторых, не имеет никакого лица. Злые языки утверждают, что он не имеет даже и тела, то есть пустое место. Что-то вроде невидимки. Что сквозь него можно просматривать другие предметы, как сквозь незамутненное стекло. Но это, конечно, ерунда. Я лично его встречал и пытался сквозь него что-нибудь рассмотреть, но у меня ничего не получилось. Собственно, про него много лишнего говорят, у нас вообще, знаете, когда человек поднимается на вершину власти, так в нем сначала находят одни самые высокие достоинства, а потом самые низкие пороки и червоточины. Обязательно наговорят чего-нибудь такое, за что во времена моей молодости давали внушительный тюремный срок. Тогда высказывания людей о подобных лицах были более, я бы сказал, взвешенными. А теперь… Люди ведь – это такие существа, что как только им разрешишь говорить, что хочешь, так они что хочешь и говорят. От чего в наших конкретных условиях я бы советовал воздерживаться и не забывать, что у нас есть компетентные органы из трех букв. И хотя буквы эти время от времени как-то переставляются, но суть того, что они обозначают, в общем-то не меняется. Они раньше чересчур говорливыми людьми интересовались, и теперь не думаю, чтобы все пропускали мимо ушей. Но пока народ распустился, болтает, что взбредет на ум, а некоторые (процентов десять) в болтовне этой даже первых лиц государства не жалуют и, повторяя досужие сплетни, загибают пальцы, где кто чего украл, какие дворцы построил и кого в этих дворцах водит в опочивальню. И если Перлигоса еще кто-то как-то боится, то Вторлигоса, можно сказать, вообще за человека не держат и все, кому не лень, насмехаются над ним бесстыже прямо в глаза. Хотя, будучи Вторым, временно исполнявшим обязанности Первого, и относясь к порученному делу ревностно, он оставил после себя глубокий след, который до сих пор некоторые реакционеры тщетно пытаются из нашей памяти вычеркнуть. Главное, он сразу и откровенно сказал жителям нашей страны, что быть здоровым, богатым и сытым лучше, чем бедным, больным и голодным. Это было что-то новое. Революционное. До того мы и сами так думали, но вслух не решались высказать, разве только шепотом, на кухне и сугубо между своими. А тут во весь голос по всем каналам ТВ, и мы поняли, что наконец-то свершилось то, о чем мечтали многие поколения: к власти пришел наш человек, прогрессивно мыслящий, деятельный, реформатор и демократ. Его демократизм проявился в том, что, проводя реформы, он учел мнение не только сограждан, но и братьев наших меньших, и еще более меньших (в смысле меньших, чем меньшие) сестер, то есть наших коров, которые не желали признавать переходы времени с летнего на зимнее и наоборот, в знак протеста мычали и сильно понижали удои. Он отменил зимнее время, сократил количество часовых поясов, и молока у нас стало хоть залейся. Четыре года жили мы по коровьему времени, пока бывший Перлигос опять не стал настоящим и не повернул время обратно к зиме. После чего снова сильно похолодало. Таким образом от всех нововведений нашего реформатора практически больше ничего не осталось, кроме мысли, его пережившей, что все-таки, как ни крути, а быть здоровым, богатым и сытым лучше, чем бедным, больным и голодным. Четырех лет ему не хватило на большее. И прав был некто Корней Чуковский, когда-то заметивший, что Россия – это такая страна, где надо жить долго. В других странах это необязательно. В другой стране пожил немного, построил дом, родил сына, посадил дерево, принял участие в выборах, ну и хватит, уступи место другим. Потому что там, сколько ни живи, ничего интересного не дождешься. Даже во власти. То левые правят, то правые левят, а в чем разница? А ни в чем. То ли дело у нас.

Один как взберется на вершину, так ни за что оттуда не слезет. В этом смысле Вторлигос, побывав Перлигосом, предъявил себя народу как исключение. Четыре года побыл, поправил, в одну маленькую войну поиграл. Хотел еще кое-какие идеи осуществить относительно времени. Например, количество месяцев уменьшить с двенадцати до четырех и называть их понятно по-русски: весенник, летник, осенник и зимник, причем началом весны считать день, который раньше назывался первым января, а по новому стилю стал бы первым весенника. В этот же день согласно плану Вторлигоса следовало отмечать Рождество Христово, Новый год, День защитника Отечества, а потом даже и Светлую Пасху подтянуть к тому же числу.