Малиновый пеликан

Чтобы никого случайно не разбудить, я снял ботинки, тихо вышел наружу и увидел себя входящим в какую-то комнату, где было очень, очень темно. Войдя туда, я покрутил наугад руками, не выпуская из них ботинок, в надежде наткнуться на стену или какой-то иной предмет, чтобы как-то сориентироваться в пространстве, и вдруг кто-то перехватил мою руку и со словами «идите за мной» повел меня куда-то и довел до какого-то стула, на который я, ощупав его, опустился. И как только я сел, в зале включился свет. Он шел неизвестно откуда, потому что никаких ламп я не приметил. У меня было ощущение, что свет излучают стены. При свете я увидел, что нахожусь в просторном зале, вдоль стен которого большим параллелепипедом выставлены столы, а за столами сидят люди, участники какой-то, как мне подумалось, конференции. Перед каждым участником, как полагается, бутылка минеральной воды, стакан, блокнот, шариковая ручка и микрофон, одеты же все не совсем обычно. Все в оранжевых безрукавках вроде тех, светоотражающих, какие надевают дорожные рабочие, и у всех на левой стороне груди висят какие-то бантики. Я сначала, естественно, подумал, что это белые ленточки, с которыми наши оппозиционеры еще недавно безнаказанно разгуливали по столице и которые один известный всем человек, выглядывая из окна своего кремлевского кабинета и будучи при этом близоруким, принял за презервативы. Я помню, тогда над ним некоторые наши журналисты открыто потешались, и я тоже, честно скажу, где-то по этому поводу несколько неуместных шуточек отпустил. А теперь посмотрел я на эти бантики, и мне тоже показалось, что это презервативы. Вгляделся еще внимательней – и убедился, что мне не кажется, это действительно презервативы. Иностранного производства, потому что, насколько я знаю, наша промышленность, к великому моему сожалению, с некоторых пор этот товар широкого потребления не производит. Когда-то у нас в подмосковном поселке Баковка презервативы изготовлял завод резиновых изделий, построенный по инициативе лично врага народа товарища Берии. Целомудренные люди того времени слово «презерватив» произносить стеснялись и называли его «изделие номер два». Бывало, какой-нибудь взрослый солидный мужчина в шляпе, отстояв очередь в аптеке (а презервативы только в аптеках и продавались), совал в окошко денежку и говорил: «Мне, пожалуйста, аспирин и… – понизив голос до шепота и покраснев… – и изделие номер два». Аптекарша, тоже немного смущаясь, доставала пачечку с этим изделием – торопливо, чтобы из очереди никто не заметил, и совала ее покупателю. Да, это изделие номер два. Вопрос: почему номер два? Потому что под номером один завод выпускал противогазы. Не знаю, на что Лаврентий Павлович рассчитывал, выпуская противогазы, но с помощью презервативов, очевидно, стремился достичь важной вражеской цели – сдержать естественный прирост нашего населения. Однако изделие-то было советское, качества соответственного, поэтому зловещим планам английского шпиона, кем оказался впоследствии Берия, не суждено было полностью осуществиться. Хотя резина, из которой изготовлялось изделие, была достаточно плотной и более подходящей для противогазов, она, так же, как и противогазная, часто рвалась, лопалась и сползала с того, на что надевалась. Но, к счастью или к сожалению, не всегда. Баковка производила в год до двухсот миллионов изделий второго номера, и если бы все они рвались или сползали, мы бы давно по численности населения обогнали Индию или Китай. Товар этот стоил всего лишь 2 копейки за штуку, поэтому его охотно покупали не только взрослые, но и дети, употребляя не совсем по назначению. Когда мне было четырнадцать лет и я учился в ремесленном училище, мои сверстники и я сам, бывало, каким-то образом достав эти штуки, надували их и тайком привязывали девушкам к хлястикам их форменных шинелей. Вот потеха была!