Малинур. Часть 1

Кузнецов поднял ворот кителя. Грузовая кабина хоть и отапливалась, но температура выше семнадцати не поднималась, и за четыре часа полёта, он немного успел продрогнуть. Август. В Москву офицер полетел нормальным гражданским рейсом и, естественно, ни о каких тёплых вещах и не думал. А вот назад, ни в Ашхабад, ни в Душанбе, билеты достать не удалось даже через военного коменданта аэропорта. В последний момент его включили в полётный лист на пограничный транспортный борт, что внезапно спланировали для вывоза какого-то имущества. Благо летал он в командировку в главное управление Погранвойск и был в кителе. В одной рубахе, он бы сейчас совсем замёрз.

Тяжёлый транспорт вышел из облаков, и солнце опять плеснуло ослепительной яркостью и теплом в круглый иллюминатор. Внизу отчётливо виднелись зелёные, жёлтые и серые прямоугольники бесчисленных полей и огородов Ферганской долины. Самолёт слегка довернул, завалившись на крыло, и прямо по курсу показались величественные Фанские горы – значит, почти прилетели, за ними уже прячется Душанбе. Четверо бывалых дедов пересели ближе к носу, на сидушки, сразу за офицерскими креслами, для приличия оставив субординационную дистанцию в две откидных скамьи. При этом несмотря на холод, свои бушлаты они одевать не стали, в отличие от остальных солдат, закутавшихся в них целиком. Сергей Кузнецов улыбнулся бесхитростной смекалке опытных воинов, которые просто знают, что всех ждёт после посадки, и, сейчас охлаждаются, так сказать, впрок. Потом, где они найдут такую прохладу? «Наверное, с Пянджского отряда. Там равнина, жара даже ночью не спадает» – сделал дедуктивный вывод начальник разведывательного отдела 66-го Памирского пограничного отряда КГБ СССР, дислоцирующегося в городе Хорог, подполковник Кузнецов Сергей Васильевич.

В это же время, остальные солдаты, как голодные котята к молочной миске, прилипли по трое-четверо к иллюминаторам. Какие тут ремни безопасности, когда там такие виды! Никто из них, вероятно, подобных красот ещё никогда не видел. Ничего, пара месяцев и служебные нагрузки с дикой жарой или кислородным голоданием, затмят собой весь эстетический эффект от созерцания прекрасного. Один молоденький долговязый боец метался между двумя группами сослуживцев, пытаясь тоже получить свою порцию зрелища. В очередной раз, когда товарищи оттолкнули бедняку, Сергей встретился с ним взглядом. «Ты, главное – не расплачься» – улыбнувшись, подумал офицер, глядя на юношу с обидчиво оттопыренной нижней губой и детскими глазами, полными отчаяния. Кузнецов махнул ему, показывая на иллюминатор возле себя. Солдат испуганно посмотрел на подполковника, подошёл и что-то там пробубнил. Вероятно, доложил по уставу, но его тонкий голосок заглушал гул турбин. Сергей просто взял его за руку и посадил рядом. Парень восхищённо прильнул к плексигласу, когда горы уже были под крылом снижающегося самолёта.

Четверо «дедов», словно истинные старцы, равнодушно проводили салагу взглядом и, даже не обменявшись парой фраз, продолжили кемарить.

– Откуда призвался, – Кузнецов задал бойцу второй по распространённости в Советской армии вопрос, с которого начиналось любое знакомство в среде срочников.

Солдат перепуганным взглядом посмотрел на офицера:

– Весна 83, – по привычке, он ответил сначала на самый распространённый армейский вопрос. – Приморский край, Уссурийск.

– Фазан? Земеля, значит, я тоже там родился. С учебки только?  – поинтересовался офицер, проявив своё знание солдатских традиций, согласно которым весенний призыв – это «Фазаны», а осенний – «Гуси».

Пограничник расцвёл в улыбке, встретив такого земляка:

– Школа сержантского состава, Камень–Рыболов. А Вы, товарищ подполковник, с какого района города? Я на сахзаводе живу… жил до армии.

Кузнецов только сейчас обратил внимание на две бледно-зелёные лычки на погонах младшего сержанта.

– С центра, с Советской. Постоянно с вашими дрались на Зелёнке, – подполковник улыбнулся.

– Ага! – молодой сержант, озорно хихикнув, мотнул головой.

Сергей отвернулся и закрыл глаза. Боец опять прилип к иллюминатору, не смея проявлять инициативу в разговоре со старшим по званию, хотя его доброе внимание так и подначивало повспоминать родной город, расспросить о том, куда они едут, что их ждёт там, на горячей Афганской границе? Вроде перекинулись-то парой фраз, а как на душе сразу стало теплее. Тягостные мысли чуть отступили. Сначала был призыв, учебка, тоска по родным. Только привык к жёсткой дисциплине и суровости мужского коллектива, только-только нашёл себе друга, как учебка закончилась, и на тебе – служба в Таджикистане! Острое одиночество, новые сослуживцы, да ещё «деды» теперь появились… очень тяжело.

–Товарищ подполковник, а Вы давно были на родине? – парень не выдержал, заметив, что офицер открыл глаза и просто смотрит вперёд.

Кузнецов повернул голову, думая о чём-то своём:

– Почти год как…