Малёк

Мы разговаривали очень долго, и только потом я спохватился, что опоздал на обед. Тогда Папаша пригласил меня к себе домой, где его жена (милая женщина с голубыми глазами и доброй улыбкой) приготовила ростбиф. Папаша заставил меня выпить полбокала вина, заявив, что не каждый день великий Джон Мильтон приходит к нему отобедать! К тому времени, как я допил свои полбокала, Папаша был уже на середине второй бутылки «Бошендаля[14]» (каберне совиньон 1987 года) и декламировал сонеты Шекспира, прижав к груди свою кошку Офелию, в отчаянии цепляющуюся за его свитер.

Допив вторую бутылку вина, он провел меня в свой кабинет, от стены до стены заваленный книгами. Он вручил мне «Над пропастью во ржи» американского писателя Дж. Д. Сэлинджера и приказал прочесть книгу за неделю. Перед уходом он заставил меня прополоскать рот с зубной пастой и попросил о вине никому ничего не рассказывать. Я шел к зданию школы, крепко прижимая книгу к груди и стараясь не дышать.

Червяк пригрозил наказать меня за то, что я не выполнил свои послеобеденные обязанности.

18.00. Человек Дождя по-прежнему не появлялся. Укушенный позвонил его матери. (Гоблин рассказал, что отец его умер, когда Верн был еще маленький — возможно, поэтому он и чокнулся.)

20.00. Укушенный по одному вызывал нас в свой кабинет и задавал вопросы о Человеке Дождя. Я рассказал, что Верн был немного странным и что прошлой ночью он жевал носок, но я и не подозревал, что он на грани нервного срыва (тут я соврал — мне просто смелости не хватило признаться, что Верн просто-напросто ненормальный). Укушенный спросил, не подвергался ли Верн когда-либо «эмоциональным или физическим запугиваниям». Я покачал головой. (Еще одна ложь! Эта школа превращает меня в настоящего обманщика.)

Щука нанес нам ежедневный визит и заявил, что это мы виноваты в исчезновении Человека Дождя. Он считает, что тот покончил с собой и его привидение вернется в нашу спальню, чтобы отомстить. Затем он плюнул на стену и ушел, издавая жуткие потусторонние звуки.

Январь кончился, а я все еще жив. Одним месяцем меньше — осталось пережить еще десять!

1 февраля, вторник

Верн так и не вернулся. Укушенный то и дело проводит совещания с Лутули и Глокеншпилем. Преподобный Бишоп даже провел в часовне молитвенную службу за здравие моего пропавшего соседа. Мы посчитали, что должны прийти, чем, ясное дело, тронули преподобного до слез. Он был особенно рад видеть Жиртреста и даже предложил ему зачитать отрывок из Библии.

Часами изучал гигантский словарь в библиотеке и наконец обнаружил, что то слово, которое говорил Папаша, на самом деле пишется как «аллегория» и означает «иносказание, символ или метафору».

Перед отходом ко сну Джулиан сообщил, что Геккону удалили из задницы большой камень в больнице Грейс в Питермарицбурге. И попросил молиться о его заднице, сказав, что сам лично никогда о ней не забывает. С усмешкой он выключил свет и ускакал прочь, напевая песенку «АББЫ» «Подарите мне мужчину в полночь».

2 февраля, среда

По-прежнему нет новостей от Человека Дождя. Мнения в школе разделились пополам. Половина мальчиков верит

Щуке и считает, что он мертв. Другая половина верит Саймону и его теории о том, что Верн — инопланетянин и был всего лишь плодом нашего воображения. А по-моему, он просто сел на ночной поезд и уехал домой. Хотя зная Верна, можно ждать и самого неожиданного.

Всей школе приказали собраться в общих гостиных — новый президент де Клерк[15] должен был произнести свою первую парламентскую речь. Лысый белый африканец сообщил гражданам страны, что намерен изменить порядок в Южной Африке и покончить с апартеидом. Одним щелчком своих пухлых пальцев он вернул запрещенный Африканский национальный конгресс и заявил, что освободит Нельсона Манделу. Белым мальчикам, глядевшим в телевизор, было не особенно важно, что он говорит, но судя по лицам четверых черных, включая нашего главного старосту Лутули, то были великие и невероятные слова. После выступления старшеклассники собрались на улице и стали серьезно обсуждать речь, держа руки в карманах. Гэвин, староста, живущий под лестницей, кажется, рассердился и тихо разговаривал с Грегом Андерсоном, рассеянно поглаживая Барри, свою ручную лягушку. Лутули с другими чернокожими мальчиками прошагали по двору, взволнованно переговариваясь. Горячий ветер разметал бумаги и листья по галерее, и в воздухе повисло предчувствие опасности, точно что-то вот-вот должно было случиться.