Мало ли что говорят

Может, правы Наташа и Джей? И Кеннеди был хорошим парнем и неплохим политиком. У нас ведь стреляют по всему миру либо только в очень плохих, либо в очень хороших. Ну и, разумеется, частенько попадают в дураков, что мельтешат между. Элементарный здравый смысл подсказывает, что ни плохим, ни случайно пробегавшим мимо Кеннеди не был.

«Всё равно! Всё равно! Всё равно!

Любить надо «светлые образы» живых людей, которые строят вольеры своим собакам, сажают деревья, пьют текилу, любят и любимы! А не тех – с кем нас рядом не было. Как можно искренне любить или ненавидеть тех и то, с кем и где нас не было?!»

Ни Джею, ни Наташе Соня, конечно, своих соображений не выдала. Нравится людям Кеннеди – отлично! Он и вправду вполне симпатичный парень, этот Джон Фицджеральд!

«Вот бы влезть сейчас на его трибуну и сказать этим пятерым что-нибудь весомое. Такое, чтобы сохранилось на жёстком диске. Что проникнет в душу! «…Лишь образ в сердце / Без названий, мгла / Пусть оживает в нужные мгновенья, / Как вновь рождается Луна / На небе наших откровений…»[28]

И Сонечка поднялась.

Поднялась по ступенькам на кафедру «тёмного дерева», откашлялась, постучала ручкой. И под шутливую реплику Майкла «регламент!» произнесла:

– «…Берёт Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: всё это дам Тебе, если падши поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана; ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Тогда оставляет Его диавол, – и се, Ангелы приступили и служили Ему»[29].

Майкл негромко переводил Джошу в режиме «подстрочника». Не то не настолько знал русский, не то не ожидал от Сони подобных цитат. Потому как создавалось впечатление, что он переводил, пытаясь понять: «Что она несёт?» Джей и Джим лучезарно улыбались и кивали, представляя себе, что должны слышать нечто вроде: «Спасибо пятому-десятому за то за сё, а также за предоставленную возможность, и далее, и в таком же роде».

И только Наташа была в своем репертуаре – на секунду посерьёзнев, она громко откомментировала: «А ведь правда! Эпическая сила! Спасибо, что напомнила». И добавила, обращаясь к Майклу: «Переводчик хуев!» После чего кратко изложила публике цитируемый Соней евангельский текст следующим образом: «Она сказала, что не любит политиков, даже если они идут к власти, руководствуясь самыми чистыми мотивами. Что не встречала ещё человека, которого нельзя не искусить. Особенно в пустыне человеческих душ. Иерархия искушения ведь известна – деньги, слава, власть. Кому по силам? Может, ну её, эту пустыню? Не ходи туда, если ты не Иисус. Вот что сказала эта девочка, у которой белки утром спиздили все пончики. Бог не Тимошка – раздраконит немножко, а дальше уж как-нибудь сами. Кто как может».

Всё-таки Наташа была не просто умной, но и чувствующей. Она точно знала, что имел в виду «Прораб», и что это – не совсем то, что большинство привыкло полагать на сей счёт. Просто, как и все мы, регулярно об этом не помнила.

Вы никогда не произносили библейские тексты вслух?.. Это выматывает.

Что Ветхий Завет, что Новый – это инструкция для пылесоса под названием «человек», выстроенная по всем правилам нейролингвистического кодирования. Если у вас нет должного терпения и силы духа, Библия для вас что для трёхлетнего карапуза manual по ремонту плазменного телевизора. А если вы грамотный «телемастер» – вам и карты небесных сфер в руки.

Соня почувствовала себя где-то между. Эдаким студентом-второкурсником.

«Вот блядь!» – негромко сказала она, прежде чем покинуть «форпост традиций». Затем спустилась и присела рядом с Джимом на лавку.

Вы никогда не читали библейские тексты вслух гражданам США с трибуны Джона Кеннеди?.. Вот и Соня не читала. Не просто читала. Она впервые пропустила этот текст через себя. В буквальном смысле. Как ток. Это, возможно, познавательно. Но не очень приятно. Кто бы ожидал, что подобного рода пусть не откровение, но всё-таки понимание и приятие того, что прежде было пусть библейским, но всего лишь текстом, случится в таком неожиданном месте.

Все некоторое время просто молчали.

Поверхности деревянных столов-парт, установленных перед лавками, были разделены на ячейки. Это был до сих пор ещё действующий зал заседаний – со всякими кнопочками для голосований и гнёздами для подключения наушников.