Малой кровью

Некогда было оглядываться. Ей сейчас и без оглядываний отчаянно не хватало четырёх или пяти пар лишних глаз. Поначалу её ребятишки отнеслись к предложенной игре в «бандарлогов» без всякого энтузиазма – по-американски это «с вежливым равнодушием». Но Юлька свято чтила завет президента Шварценеггера по обращению с детьми: «Покажи им что-то новое – и полчаса они твои». И когда она – по понятиям двенадцатилетних шкетов, старая тётка – у них на глазах обогнула баскетбольную площадку по веткам деревьев, ни разу не коснувшись земли, с помощью только верёвки и двух карабинов, шкеты завелись и дружно полезли на дерево. Потом так же дружно слезли и помчались к здешнему завхозу за экипировкой. Вернулись, построились как положено, выслушали инструкции – и теперь вот брыкающейся гирляндой болтались вокруг площадки в среднем в трёх с половиной метрах от планеты. И сколько ни тверди себе: «Свалится – ничего страшного, умнее будет», – а Юлька всё равно дёргалась на каждое резкое движение.

– Мисс Симонс, я не хотел вас обидеть, но не могли бы вы всё-таки ответить на мой вопрос?

Какой ещё вопрос. Дядя, отойди, не засти…

– Ричи! Замри! Защёлкни карабин, ты слышишь?!

– Где-то здесь сегодня должен собраться сводный отряд.

Вот зануда!

– Обратитесь вон в то здание, – она махнула рукой, не глядя. – Я про это ничего не знаю.

– Спасибо. Удивительно, такая юная – и такой строгий воспитатель. Разрешите пожать вам руку?

Теперь иного вежливого выхода не оставалось. Юлька полуобернулась, протягивая взмокшую от волнения пятерню…

Перед ней стоял марцал.

Не Барс. Другой. Просто марцал.

Похожий, как и все они. Заметно постарше Барса, иные обводы лица, очень добрые морщинки у глаз, элегантная стрижка – только что вошедший в моду «Венецианский дож», с сединой (скорее всего, искусственной), скулы поуже, мочки ушей плотно прилежат к голове…

Всего этого она не видела. Всё это она вытащила потом из своей немилосердно натренированной памяти. А пока что она смотрела в глаза марцалу, и рука её зависла в воздухе в полуметре до цели, и он деликатно склонился, подхватил её руку и, задержав в своей, мягко сказал:

– Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Я найду. Надеюсь познакомиться с вами и вашими подопечными поближе. Не прощаюсь…

Он пошёл прочь, а Юлька застыла соляным столпом, хотя за её спиной уже слышался взвизг, хруст и треск рвущейся ткани.

Ей понадобилось целых четыре секунды, чтобы выйти из ступора.

Зато на пятую она забыла неприятную встречу начисто. Ричи, конечно же, сверзился, ободрал обе коленки и обе ладошки – и вроде больше ничего. Она осмотрела и ощупала его, но кости были целы и даже панама с головы не свалилась.

Пронесло…

Остальные к вечеру смогли предъявить разнообразные царапины, затейливо раскрашенные меркурохромом, четыре ссаженные коленки, два локтя и аккуратно, словно по шву, распоротую вдоль спины рубашку. Зато как они всем этим друг перед другом хвастались!

Чемпионом в один голос признали Ричи. Несмотря на падение, он потом трижды обошёл площадку, не коснувшись земли. А у Юльки появилось оправдание почаще смотреть в его сторону. До сих пор она себя удерживала изо всех сил – и от зряшного дёрганья-беспокойства, и от воспитательных нотаций. Дело было в том, что… Ну, ерунда девчоночья, конечно, только Ричи был чертовски похож на детские фотографии Пола, и глядя на него, Юлька всё представляла, каким получится их ребёнок. Ну, в смысле, может получиться. Но ведь может и таким? Хотя сейчас размер будущего ребёнка измерялся считанными сантиметрами, и там не то что коленок не разглядеть, а и голову от туловища не отличить.

Немеряно возгордившиеся собой скауты приставали к ней всю дорогу до костровой площади: а что будем делать завтра? На время? Командами? Эстафету?

Юлька загадочно улыбалась. На самом деле она пока ничего не придумала и полагалась на вдохновение. Надо будет сегодня обсудить эту тему с Фазерсом, старшим воспитателем, и, может быть, получить нагоняй за излишнюю самонадеянность, а может быть, и дельный совет. В конце концов, эта штука ничуть не травматичнее футбола…

Футбол на деревьях? Она покрутила эту идею и решила, что – слишком смело. А если…

На костровую они чуть запоздали, поэтому подходили не строем, а гуськом и на цыпочках, чтобы не мешать остальным. У флага кто-то произносил речь. Выйдя из-за чужих спин, Юлька… Нет, Юлька ничего особенного не сделала. Не она, а Рита Симонс автоматом заняла своё место во главе отряда (который с грехом пополам изобразил подобие шеренги) и попыталась вслушаться.