Малой кровью, могучим ударом!

– Держись! – орал он шепотом, как кому-то постороннему, себе. – Сдохнешь ведь! Гансы могут вернуться за этим гаденышем! – С помощью жгута и повязки, спустя целую вечность, осназовец остановил кровь из раны на ноге. Распоров рукав, осмотрел руку. – Сквозная, рана чистая, кость не задета, жить буду. – Он зубами и левой рукой перебинтовался, потом поближе подтянул оружие. Решив, что одной рукой не постреляешь, Сергей отложил винтовку в сторону. Из рюкзака выложил винтовочные патроны. Обоймы к ТТ переложил в разгрузочный жилет, последнюю гранату – туда же. Осмотрел рюкзак еще раз. Запасная фляжка, консервы, шоколад, хлеб. Хлеб и консервы выложил, шоколад запихал в нагрудный карман, фляжку перецепил на пояс. Выложил бинокль и отбросил в сторону ставший ненужным рюкзак. Попробовал ползти. Куда? Да хоть куда, главное, подальше отсюда. Не получилось. Правая нога при каждом неловком движении парализует все тело, да и рука не помогает. Попробовал перекатиться. Получилось. Сдерживая крик, он откатился вниз по склону метров на тридцать.

– Федор! – раздался крик неподалеку.

– Я ж не Федор, – подумал Сергей, но вслед за этим услышал гортанную немецкую речь.

Из кустов вышли пятеро немцев. Волков с левой руки стрелял из пистолета несколько хуже, но двоих сумел завалить, и тогда очередь из немецкой тарахтелки хлестанула его по ногам. Он одной рукой перезарядил пистолет, и снова попал. И по нему снова попали, на этот раз в левую руку. Пистолет отлетел в сторону. Сергей, уже не чувствуя боли, вытащил гранату, зубами выдернул чеку.

– Идите сюда, идите сюда, гады! – шептал он. В ответ снова протарахтел «шмайсер». Немцы с опаской вышли из кустов. Сергей, словно сквозь вату, слышал, как пули терзали и крошили его тело.

– Идите сюда... быстрее... Я же не дождусь... умру... Скорее...

Вдалеке раздался взрыв. Это грузовик, понял Волков. Двое последних оставшихся в живых немца, словно загипнотизированные, приближались к осназовцу. И когда они подошли совсем близко, пытаясь рассмотреть того, кто так долго гонял их по этому лесу, с металлическим звоном щелкнула пружина запала. Последняя мысль Сергея была ясной:

– Тридцать три – один, в нашу пользу...

Острые лучи солнца по-прежнему пробивались сквозь кроны вековых дубов.

Румыния

– Мужики, едрить вашу бабушку, вы чё там, поохренели?!! – Стариков слушал по рации отеческие поучения Короткова и лишь разводил руками. – Какое, на хрен, подземелье? Там без танковой поддержки дивизия стрелковая гибнет, а вы!!! Стариков, под трибунал пойдешь! Или чтоб утром были на месте! Все. Отбой.

Так. Успокоиться и взять себя в руки. Что в наличии? В наличии мой танк. Провалился в старый подземный ход, проходящий под улицей. Гусеницы и катки целы. Двигатель запускается. Пушка не покалечена. Сидит плотно. Даже пятисотсильному дизелю не хватает мощи провернуть гусеницы. А долго пробовать нельзя, можно коробку порвать, или «гитару», или сцепление развалить. Думай, лейтенант, думай.

Механики посовещались и решили, что можно попробовать дернуть назад, так как вперед точно не пойдет. Лобовая броня снизу подперла полуобрушившийся каменный свод.

– Не пролезет, можно не пробовать, – вынес вердикт Серега Шеломков, – а гусеницу порвет, вообще застрянем.

– Думайте все, вспоминайте, кто что делал в подобных случаях.

– Товарищ лейтенант, у нас в деревне трактор под лед провалился, мы его воротом тащили...

– Не то. Здесь хоть вперед, хоть назад, везде упирается в стенки. А назад, так еще «гитары» мешать будут. И что ты думаешь, что ворот сильнее двух «тридцатьчетверок»?

– Так обрушить эти стенки!

– А землю куда? Да и долго.

– А если кран?

– Двадцать пять тонн! Да ты вообще здесь краны видел?

– А сделать если?

– Константинов, ты меня задрал уже! Ты еще дирижабль подгони, конструктор хренов!

– С дирижаблями здесь напряженка. А вот кран сделать можно, – морща лоб, согласился с товарищем Шеломков.

– Время!

– А времени много и не надо. Сандро, мобилизуй местных. Срочно нужно два бревна покрепче. Одно – метра два и пару еще метра по полтора. Скобы побольше...

– Но это же глупо!

– Если это сработает, значит, не глупо.

– Сандро, действуй! – Стариков уже понял замысел подчиненных.

Принесенные бревна соединили буквой «П», сколотив толстыми коваными скобами. Стариков распорядился разобрать часть мостовой позади попавшего в западню танка. В образовавшиеся ямы поставили этот «кран». Через него протянули тросы, которые с одной стороны зацепили за буксировочные крюки Т-34, сидящего в «волчьей яме», а с другой прикрепили к стоящим цугом оставшимся двум танкам, связанным между собой.

– Люки по-боевому! – скомандовал лейтенант. – Давайте потихоньку.

Медленно, сантиметр за сантиметром, механики-водители натянули тросы, которые вибрировали от напряжения, как струны гитары. Настал кульминационный момент: добавив газу, танкисты начали вытягивать засевшую «тридцатьчетверку». Наклоненная П-образная перекладина под воздействием тросов стала принимать вертикальное положение, приподнимая зад засевшего танка. Еще чуток, и нижний край гусеницы приподнялся над мостовой.