Малой кровью, могучим ударом!

Это он, я знаю. Я узнала тебя. Ты будешь моим. Никона не отпущу. И никому не отдам. Это ты!

– Корпус! Равняйсь! Смирр-на! Отставить! Это что там за шевеления в 12-й бригаде? Стоять разучились?! Равняйсь! Под Знамя корпуса – смирр-на! Равнение на Знамя!

Жидкий военный оркестр заиграл встречный марш. Чуть не в такт бухал барабан. Знаменосцы, проходя перед строем, осеняли ряды солдат алым крылом Боевого Знамени и, словно металлическую стружку за магнитом увлекали за ним их взгляды, восхищенные и преданные.

– Вольно! Слушай приказ Ставки Верховного Главнокомандования! Приказ № 171 от 17 августа 1941 года. Город Москва.

«За проявленное мужество и решительность во время проведения Ясско-Ботошанской стратегической операции, Рымникской стратегической операции, Кантемировской стратегической операции, за весомый вклад в борьбе с фашистским агрессором ЦК ВКП(б), Советское правительство, Ставка Верховного Главнокомандования награждает 9-й танковый корпус званием „Гвардейский“, почетным наименованием „Кантемировский“. Полное наименование – „9-й гвардейский танковый Кантемировский корпус“.

Военно-геральдическому отделу Народного комиссариата обороны внести соответствующие поправки в воинские уставы и статуты.

Почетным отличительным знаком 9-го гвардейского танкового Кантемировского корпуса утвердить скрещенные в нижней части, расположенные под углом 90 градусов дубовые листья желтого (золотого) цвета. При обращении между военнослужащими использовать, наряду с уставными, обращение «гвардеец».

Подпись: И. СТАЛИН».

Комкор генерал-майор Петр Перерва, здоровый мужик с красной крестьянской рожей, вскинул свою ладонь-лопату к козырьку и голосом, от раскатов которого вспорхнули голуби с соседней крыши, гаркнул:

– Товарищи гвардейцы! Поздравляю вас со столь почетной наградой!

Полторы тысячи легких, словно мехи баяна, набрали воздух, чтобы через три секунды ответить:

– У-уррра-а-а!!!

– Вольно!

Ликованию не было предела. Волна пилоток взлетела над строем. У многих в глазах стояли слезы радости, гордости за свой боевой труд и комок в горле – от волнения, от скорби по погибшим товарищам.

– Равняйсь! – генерал-майор снова, как непокорную лошадь за узду, ухватил внимание личного состава.

– Смирр-на! К выносу Знамени стоять смирно! Равнение на Знамя!

Лицо Короткова светилось, как новый знак «Гвардия» на его груди.

– Докладывай, гвардеец, что там у вас случилось.

Стариков, вообще-то ожидавший разноса за задержку в пути, слегка расслабился.

– Товарищ капитан, все нормально. Помогли мы пехоте, царице полей, эти самые поля под свою корону вернуть. Пять немецких зенитных 57-мм пушек вкатали. Эти хлопчики там ещё генерала немецкого взяли, мы им огнем помогли.

– А что за история у вас случилась, ну, как городок-то этот называется, забыл...

– Петрошени?

– Да. Давай рассказывай.

– Да рассказывать-то, товарищ капитан, особо нечего. Танк провалился в подземелье, мы вытащили, поехали дальше.

– Ой, темнишь, лейтенант.

– А что мне темнить-то?

– Сначала в панику кинулся, по рации давай названивать, потом два часа молчал, теперь мне лапшу вешаешь, что ничего не было!

– Ну, построили «обструкцию», как ее Шеломков обозвал, вытащили...

– А в подземелье что было?

– Да ничего не было. Ход обрушился, камни, кирпичи черные.

– Смотри, лейтенант, не играй с судьбой. Пока вы ездили, тут слух прошел, что в пехоте двух офицеров расстреляли и нескольких солдат. Энкавэдэшники нашли у них побрякушки какие-то румынские. Мне уже запрос на тебя приходил из «Смерша». Ты кому там морду бил?

– Да мы не били их, точно говорю. Они у цыган взятки вымогали. Я их арестовал, они еще хотели сопротивляться, но у нас не забалуешь. Потом Шеломков их увез. Претензий не было!

– Короче. Все танки проверь, карманы у всех выверни, чтоб ничего не было. И, если у кого что будет, ко мне его немедленно. Понял?

– Так точно.

– Ко мне! И не сам разбирайся. А что за цыган там с вами был?

– Сандро, что ли? А он в штабе Армии сейчас. Я не удивлюсь, если скоро услышу про Первую цыганскую конную армию.

– Да, по коням они спецы... И еще: местные нас сегодня на прием приглашают. По случаю мирного договора. Ты пойдешь?

– А можно, товарищ капитан?

– Тебе можно. Ну, еще со взвода пару-тройку солдат возьми. Всех проверь, чтобы подворотнички, бляхи, пуговицы, сапоги сияли, как у кота... Да, невесты тут у нас объявились. Воздушная разведка. Я позже приказ издам, но имейте в виду, пока война, дуэли я запрещаю. Все понятно?

– Так точно.

– Свободен.

– Есть.

Москва. Кремль

Шапошников делал доклад, и было видно, как он волнуется: