Малой кровью на своей территории: 1941 – Работа над ошибками. 1941 – Своих не бросаем. 1941 – Бои местного значения

Колонна из броневиков и бронетранспортера дотащила трофейную гаубицу к передовым оборонительным укреплениям на северо-восточном въезде в Сокулку уже почти в сумерках. Сергей, который действительно боялся, чтобы по ошибке его бронетранспортер не разобрали на запчасти бдительные артиллеристы противотанковой обороны, за километр от поста остановил колонну, велел всем зажечь фары, а бронетранспортер с гаубицей переставил последним. И колонна медленно-медленно потянулась к въезду в город. Но, к его несказанному облегчению, все обошлось. На посту их встретил особист, быстро проверил документы и сопроводил колонну к штабу дивизии. Там он отправил всех, кроме Сергея, в казарму, потом в медсанбат, в баню, в столовую – и отдыхать. А Сергея проводил прямиком в кабинет Трофимова. Бригадный комиссар, при виде живого и здорового лейтенанта Иванова, не смог скрыть облегчения.

– Ну, здравствуй, пропащий лейтенант Иванов, – шутливо приветствовал он Сергея. – С самого утра тебя жду. Много немцев настрелял?

– Ой, много, товарищ бригадный комиссар, – в тон ему, с улыбкой ответил Сергей и попросил карту. Вот тут, на железнодорожной линии Августов – Домброво – Гродно, по которой у немцев организовано снабжение 3-й танковой группы, мост был. Хороший такой мост – большой, двухпролетный. А теперь этого моста нет и, как минимум, месяц точно не будет. Мы его ну так качественно обиходили – не только обе фермы моста в реку уронили, но еще и среднюю опору хорошо так повредили. Как теперь танкам генерал-полковника Гота, что к Минску рвутся, бензин будут доставлять – просто ума не приложу. Да и Белостокский котел со стороны Гродно им теперь гораздо сложнее организовывать будет, без топлива-то. Кстати о топливе – по мосту как раз состав с топливом проходил, так мы его случайно тоже – того, как он горел, как горел – любо-дорого посмотреть было. Ну и охрану моста, само собой, при этом немного убили.

Дальше Сергей оставил шутливый тон и коротко рассказал о боевом пути группы за два дня, показывая его на карте. Трофимов слушал, смотрел на карту и, тихо балдея от услышанного, пытался убедить себя, что это ему не снится. На фоне разгромов корпусов и дивизий, отступления на грани паники десятков тысяч солдат, сотен единиц разбитой и просто брошенной техники – группа бойцов из шести человек, используя трофейное оружие, которое они сами же себе и добыли, за два-три дня уничтожила почти половину моторизованного полка вермахта. И это только личного состава, не считая танков и артиллерии – особенно артиллерии. И, вдобавок ко всем своим похождениям, спасли от неминуемой гибели добиваемую немцами советскую колонну людей и бронетехники. А это как минимум два взвода обстрелянных солдат и почти сорок опытных воентехников различных специальностей.

– Сергей, – перешел на доверительный тон Трофимов. – Ну, вот объясни мне, как так получается, что ты, с горсткой бойцов – обычных бойцов, каких сейчас очень много отступает, а некоторые и просто бегут, – умудряешься так успешно немцев бить, как не каждый полнокровный батальон сможет. В чем здесь секрет?

– Видите ли, товарищ бригадный комиссар. На самом деле никакого секрета тут нет. На моем, нижнем, уровне командования все видится довольно просто. Многим великим людям в разных вариациях приписывается такая фраза: «Для успешной войны нужны всего три вещи – деньги, деньги, и еще раз деньги». Адаптируя эту, несомненно, глубокую мысль, для наших конкретных условий, ее можно сформулировать так: для успешной войны нужны средства (ресурсы) на организацию армии, вооружение армии, подготовку армии.

Если эти средства или ресурсы найдены вовремя и с умом использованы, тогда мы имеем хорошо организованную, вооруженную и обученную армию, способную действовать с максимальной эффективностью и в обороне, и в нападении, и комбинируя в любых пропорциях эти две основные составляющие военного искусства. И чем выше развиты эти три фактора относительно аналогичных в армии противника, тем лучше результаты любых боев и соотношение потерь, причем потерь не только в людях, но и в технике, ресурсах и прочем.

Вот возьмем для примера немецкую армию. Ее организация, вооруженность и обученность в целом сейчас явно превосходят аналогичные показатели Красной Армии, поэтому Красная Армия – повторяю, на данном этапе войны – терпит поражения.