Малоизвестная история Малой Руси

«На безрыбьи и рак рыба» — гласит народная мудрость. «На бесптичьи и ж… соловей» — добавляют, опять же, циники. «Соловьем» на бесптичьи оказался и Кобзарь. Провинциальная малорусская литература была необычайно бедна на даровитых сочинителей. Более-менее талантливые писатели-малорусы творили на русском (общерусском, общим для всей Руси) литературном языке, прибегая к малорусскому наречию лишь ради шутки или для лучшей передачи местных особенностей. Такие писатели принадлежали к русской литературе. А в провинциальную литературу шли те, кому не хватало способностей, чтоб проявить себя на уровне общерусском. Здесь, среди провинциалов, Шевченко был первым. Но только здесь. Он тоже стремился занять место в русской литературе. Пытался сочинять на русском языке стихи, а потом и прозу (при этом по привычке заимствуя сюжеты у русских писателей). Но…

Роль третьестепенного литератора Тараса Григорьевича не устраивала, а на большее в русской литературе он рассчитывать не мог. И чем яснее Шевченко сознавал это, тем сильнее ненавидел русскую культуру, русских писателей, Россию. В элементарной зависти к более, чем он сам одаренным, заключается причина русофобских настроений поэта. Здесь же нужно искать объяснение его «малорусскому патриотизму» (приверженности к местному наречию и т. п.). Он любил то, где мог претендовать на славу и уважение, где на общем сером фоне можно было казаться ярким, сверкать «звездой». И, соответственно, ненавидел то, где в свете талантов других писателей хороша была видна его собственная ущербность.

Таков был Тарас Шевченко. Мелкий, ничтожный человек и средний поэт из которого на Украине пытаются сделать великого гения. Культ лепят старательно. Но Солнце Правды все равно взойдет. И рассвет уже не за горами.

Валуевский циркуляр: мифы и действительность (1863)

Документ, подписанный 30 (18-го по старому стилю) июля 1863 года царским министром Петром Валуевым давно уже стал притчей во языцех. И в советское время, и, тем более, сегодня о нем говорили и говорят как о чудовищном русификаторском акте. Акте, направленном против украинского языка, украинской культуры, украинской нации. Правда, желающие порассуждать о насильственной русификации Украины царским режимом, как правило, выдергивают из валуевского циркуляра только одну фразу: «особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может». Более подробного цитирования тщательно избегают. Почему? Видимо имеет смысл поговорить об этом документе подробнее и попытаться развеять хотя бы некоторые мифы, сложившиеся вокруг него.

Миф первый: русификаторский акт

Прежде всего стоит заметить, что заявлять о «насильственной русификации» в данном случае, наверное, не вполне правомерно. Русский литературный язык изначально формировался как язык общерусский, общий для всей исторической Руси, в том числе и для той ее части, которая позднее стала называться Украиной. Вклад украинцев (малорусов) в развитие этого языка огромен. Естественно, поэтому, что воспринимался он тут как свой, родной. Вспомним, что даже Тарас Шевченко прозаические произведения писал по-русски и, не отделяя себя от русской литературы, называл (в своем опять же на русском языке написанном «Дневнике») великорусского поэта Алексея Кольцова «поэтом нашим», а Михаила Лермонтова — «наш великий поэт».

Это культурно-языковое единство великорусов и малорусов очень не нравилось деятелям польского освободительного движения. Они делали все возможное, чтобы разрушить его. Для таких действий у польских патриотов были веские причины. Территория Польши была в то время разделена между Россией (ей досталась большая часть), Австрией и Пруссией. Восстановление государственной независимости являлось заветной мечтой поляков. С этой целью готовилось восстание. Возрожденная Речь Посполитая виделась, однако, польским вождям не иначе, как «от моря до моря», с включением в ее состав Правобережной (а по возможности — и Левобережной) Малороссии. А для этого нужно было привлечь на свою сторону малорусов, стравить их с великорусами. И гордые шляхтичи начали действовать.