Малоизвестная история Малой Руси

Искренне симпатизируя «близкой им идеологии национал-социализма», украинские националисты предложили свои услуги гитлеровской Германии. «Нацисты охотно принимали к себе на службу людей из ОУН», — отмечает Кульчицкий и тут же берется рассуждать на тему: можно ли считать бандеровцев коллаборационистами? Он считает, что нельзя. «В Западной Европе, — поясняет профессор, — под коллаборационизмом подразумевали идейное и практическое сотрудничество местной власти с нацистами, которые устанавливали «новый порядок».

Однако, продолжает г-н Кульчицкий, Восточную Европу оккупанты рассматривали как «жизненное пространство» немецкого народа. Они обходились тут собственной администрацией и не соглашались на сотрудничество с политическими структурами местного происхождения. «Почвы для коллаборационизма тут не было» — уверен историк. Если же говорить «не о сотрудничестве, а об обычной службе за продуктовый паек и деньги, то это явление было распространено повсюду».

Что ж, действительно, если, например, в оккупированных немцами Франции, Норвегии, Хорватии, других странах ставленники фашистов хотя бы формально считались представителями «независимых правительств», то бандеровцы являлись откровенными лакеями оккупантов. По-другому и быть не могло. Выступать в роли пусть и неравноправных, но все-таки партнеров Гитлера, члены ОУН оказались не в состоянии. Авторитет их среди украинского народа был нулевым. Г-н профессор справедливо отмечает, что за пределами западных областей «население отождествляло оуновских функционеров с немецкими оккупантами и не желало сотрудничать с ними». Впрочем, не намного лучше шли дела и в Западной Украине, иначе не пришлось бы бандеровцам «самыми жестокими методами» (выражение Кульчицкого) принуждать местных жителей «помагать» отрядам Украинской Повстанческой Армии (УПА).

Интересен вопрос и с самой УПА. Историк развенчивает миф о ее «борьбе на два фронта» — и против немецких, и против советских войск. Он напоминает, что эту так называемую «армию» вооружили именно гитлеровцы, которых УПА отблагодарила, помогая фашистам в борьбе с партизанами. Что же касается отдельных случаев противостояния подразделений «армии» и оккупационных властей, то, как убедительно доказывает профессор, происходило это из-за того, что некоторые группы «повстанцев» действовали вопреки приказам начальства. И не удивительно. Ведь многие вступали в ряды УПА вынужденно, по принуждению, когда не было другого выхода. Такие бойцы, пишет Кульчицкий, «самовольно направляли оружие против немецких оккупантов, чтобы защитить своих близких в окружающих селах от реквизиций, безмерных налогов, вывоза рабочей силы в Германию. А руководители ОУН(б) вынуждены были задним числом солидаризоваться с действиями своих подчиненных».

А вот где бандеровцы действительно отличились, так это в «ужасной резне гражданского польского населения», устроенной в 1943–1944 годах на Волыни. Так, украинские националисты выполняли указание гауляйтера Украины Эриха Коха, старавшегося всячески разжигать украинско-польскую вражду. Интересно, что рассказав об этих страшных преступлениях, длившихся и в 1944 году, автор через абзац заявляет: «В августе 1943 года ОУН(б) сделала знаменитый поворот в идеологии».

На чрезвычайном сборе (съезде) было объявлено, что оуновцы признают гражданские свободы и права национальных меньшинств. «Это, — утверждает Кульчицкий, — свидетельствовало о том, что украинские националисты желали отойти от тоталитарной идеологии и перейти к демократической практике». Наверное, уважаемый профессор тут немножко запутался.

Продолжались преступления «демократов»-бандеровцев и после войны. Жертвами оуновского террора стали (вновь цитирую Кульчицкого) «сотни и тысячи молодых специалистов, направленных из восточных областей Украины на постоянную работу после вуза». Окончательно разгромили бывших гитлеровских приспешников лишь в середине 1950-х годов.

Таким образом, по Кульчицкому выходит (и тут с ним можно полностью согласиться), что исповедуя идеологию, близкую к гитлеровскому национал-социализму, бандеровцы стремились установить на Украине фашистскую диктатуру. Ради этого они пошли на службу к немецким оккупантам, начали террор против своего народа, уничтожая преимущественно мирное население.

Удивляет только, почему, приведя неопровержимые факты преступной деятельности ОУН-УПА, известный историк призывает отказаться от черно-белых оценок бандеровщины. Да, в мире много цветов, но черного кобеля не отмоешь добела. Убийства и грабежи беззащитных женщин, детей, стариков, этнические чистки можно оценивать только однозначно.

Что же мешает уважаемому профессору признать очевидное? Возможно, то, что сегодня этот вопрос приобрел политическую окраску, а г-н Кульчицкий не знает, куда повеет ветер завтра и чьи идеологические потребности придется ему обслуживать? Но ведь настоящий историк должен служить только истине. Разве не так?

Хамелеон на фоне эпохи