Малолетка

Удары были такими громкими, что стало больно ушам. Казалось, что бьют меня, а не его… Того, чьи хрипы и стоны я сейчас слышала.

– Говори, Асенька, – Лавров зашёл Владимиру за спину и, схватив его за волосы, приставил к горлу поблескивающий острым лезвием нож. – Как он должен сдохнуть?

Макара здесь уже не было. Я смотрела в его глаза и видела там бездну. Черную, непроглядную. Она тянула ко мне свои костлявые лапы и душила, сдавливая горло.

И я осознала в тот момент, что боюсь на самом деле не Володю, избитого и в шаге от гибели. Я боюсь того, кто смотрит мне в глаза, ждёт моего ответа… Хотя, сам уже всё давно решил. Приговор Владимира я видела в том тёмном, жутком взгляде. Осатаневшем, безумном.

– Давай, красивая. Только одно слово, – рука с ножом не дрогнула ни разу, а мне подумалось, что для Лаврова это не впервые.

С кем меня угораздило спутаться?..

Чего я о нём ещё не знаю?

Подумала, что не знаю ничего.

Зато знает Степан Иванович. Именно поэтому он так усердно прятал меня. А я слепая идиотка. Угодила в руки бандита и радовалась.

Мне не было жаль Владимира. Но и того страха, ненависти больше не было. И нет, я не хотела видеть его смерть. Я всё ещё человек. Была им и останусь, что бы не случилось.

– Не нужно. Не убивай его. Я не желаю этого… Никому, – я заговорила твёрдо, спокойно, ни разу голос не дрогнул.

Наверное, грань страха была преодолена мною. Я не чувствовала больше ничего. Словно меня поместили в бункер с толстыми, непробиваемыми стенами.

– Даже ему? Тому, кто тебе не дает спать по ночам? Очнись, Ася! Думаешь, ты была единственной? Его мои люди сняли с очередной несчастной девчонки! Знаешь, кем он стал после детдома? Сутенёром! Он не прекратит этим заниматься никогда! Это его жизнь!

Его губы растянулись в холодной улыбке, которая не тронула глаза. Макар уже всё решил и моё мнение ничего не решает.

– Я хочу домой. Можно я уйду отсюда? – уговаривать его, умолять сжалиться над Владимиром смысла не было.

И я не хотела этого. Мои руки уже в этой крови. Не по моей воле, но неизбежно.

Мне нужно было уйти. Не видеть, не слышать, не знать.

Макар кивнул своему опричнику и тот, взяв меня под руку, повёл по лестнице вверх. Последнее, что я услышала – негромкий рык Лаврова и хлюпающий хрип…

Ноги подкосились, но охранник удержал меня и быстро потащил на воздух.

* * *

Спряталась в другой комнате, не желая видеть Лавра. Нет, он не мог знать точно, что она чувствует и как ей сейчас хреново. Не дано ему вникать в эти бабские сопли. Но понимал, что девочке сейчас лучше побыть одной.

Рано или поздно он должен был показать ей все свои грани. А она должна была увидеть. Осознать, понять и принять тот факт, что Макар сложный человек. Жёсткий дома и жестокий за его пределами. Тот, кого слушают, слышат и выполняют беспрекословно любое указание.

И Асе придётся смириться с таким положением вещей. Как, собственно, и Пахому, чьё наказание ещё впереди.

Лавр не любил ломать людей. Особенно, не любил ломать женщин. Но иногда это просто необходимо. Бывают случаи, когда достаточно просто согнуть человека, чтобы он понял ситуацию.

В данном случае Макар надеялся, что не сломал Асю, а всего лишь согнул. Показал ей черту, за которую заступать нельзя.

Да, жестоко. Да, больно. Только она должна была понимать, что манипулировать им, Лавром, не получится.

Можно сказать, он указал Асе на её место. А оно, конечно же, рядом с ним. Не у ног, но и не на шее.

До утра так и не сомкнул глаз. Слушал тишину за стеной, где спала Ася и боролся с желанием пойти и привести её в свою спальню. Не хотел видеть в её глазах разочарование, что, наверное, его и остановило.

Утром заглянул в соседнюю комнату и, обнаружив Асю спящей в большом кресле, замер, словно истукан. Девочка свернулась калачиком, как котёнок, тихо посапывая и чему-то улыбаясь. Макар бы всё отдал, чтобы узнать, что ей снится. Что заставило так улыбаться. А потом мир перевернул бы и достал то, что доставляет ей такую радость… В груди шевельнулось что-то теплое и тягуче приятное. Какая-то щемящая нежность.

Коснулся пальцами её щеки и закрыл глаза от наслаждения. Он болен ею. Помешан. Даже лёгкое касание приводит его в ступор, а мечты о её теле становятся навязчивой идеей.

Да, он мог бы взять её силой. Мог бы стать тем ублюдком Володей и наплевать на её страдания. Только секса ему будет мало. Макар хотел её всю. Каждый взгляд, каждую улыбку. Всё ему.

Склонился над ней, упираясь рукой в спинку кресла и почти невесомо коснулся губами её губ. Запах её кожи заставил сердце забиться быстрее, а в паху прострелило до боли.

Из последних сил заставил себя оторваться от неё. Аккуратно взял девушку на руки и чуть не взвыл от мучительного желания бросить на кровать и овладеть, как сделал это впервые.

* * *

– Лавр… Ты же не серьёзно это, да? Нет, блядь, этого быть не может просто! – Пахом явно не оценил старания Макара сделать его жизнь проще. – Ты лишаешь меня должности заместителя, увольняешь из фирмы, даже забираешь ключи от сейфа – для чего? Чтобы я нянчил твою принцесску круглосуточно?!