Малолетка

Алексей спешил на работу и поэтому не стал вылезать из автомобиля и бить морду неумелому чайнику. Он только ругнулся про себя и подумал:

«Этот козел в «Жигулях» отправил жену с ребенком в путь, а сам по бабам. Бывают же такие».

Алексей прибыл в резиденцию через двадцать минут и сразу пошел на второй этаж, в кабинет командира отряда полковника Петрушина. Там уже сидели пять человек из разведгруппы Коновалова.

— Извини, что прервали твой отпуск, — начал полковник, — но политическая ситуация резко изменилась… В одной из кавказских республик России к власти пришел неугодный, не подчиняющийся приказам Кремля лидер. Они сами его привели к власти, но он вдруг возомнил себя великим освободителем, вышел из-под контроля. И теперь его надо ликвидировать во что бы то ни стало. Это дело очень сложное и опасное, потому что республика наводнена оружием. Там даже женщины и дети его носят. Руководство страны поручает вам, как самой опытной, самой подготовленной группе выполнить это задание. — Полковник достал из стола фотографию и показал ее агентам.

Алексей увидел на ней человека, про которого каждый день трубили газеты, по телевидению показывали репортажи, очерки, интервью.

— Разработка операции ложится на майора Коновалова, — сказал полковник. — Он у нас гений терактов, спецопераций, вот пусть и думает, как его заколбасить. Пока идите потренируйтесь, а через час вся интересующая вас информация будет у меня. Через час в моем кабинете.

Офицеры встали и пошли в тир поупражняться в стрельбе.

«Конец отпуску, — думал Алексей, всаживая одну пулю за другой в выскакивающие со всех сторон манекены. — Как там моя Таня с Анечкой, наверное, уже на полпути в Питер?»

Он не знал, что через час после отправления, на скорости триста пятьдесят километров в час, у «Голубой стрелы» лопнула ось колесной пары третьего вагона. Поезд был создан по последнему слову техники и напичкан электронными датчиками сверху донизу. Компьютер моментально определил поломку и начал экстренное торможение, но было уже поздно. Лопнувший вал воткнулся в шпалы и подкинул вагон над полотном. Приземлился он мимо рельсов. Летящий с огромной скоростью поезд накренился, третий вагон, а за ним и электровоз упали набок и понеслись в поле. Весь состав моментально опрокинулся и, как огромная змея, устремился за ними. Послышался рев рвущихся стальных конструкций, лязг обшивки и звон стекол. Электровоз, пролетев более километра, зарылся своей остроносой мордой в грунт на пять метров и только тогда остановился. Остальные вагоны начали по инерции врезаться в него, вставать на дыбы, переворачиваться и обрушиваться друг на друга, создавая неимоверной величины завал. Грохот и лязг слились воедино с воплями тысячи людей. Хвостовые вагоны поезда оторвались от состава и кубарем покатились в овраг, ломая на своем пути деревья и сминая кустарник. Обезумевшие от страха пассажиры кувыркались в них, как шары в лототроне. Пятый вагон воткнулся бортом в вышку высоковольтной передачи, срезал ее, как отточенный нож режет мягкую морковь, и покатился дальше. Провода и сама мачта обрушились на искореженный состав, выбросив колоссальный сноп искр. Высоковольтная дуга, подобно разряду молнии, образовав в воздухе многометровый горб, с треском ударила в электровоз. От чудовищной температуры обшивка воспламенилась, и огонь окутал вагоны. Через несколько секунд искореженный, деформированный состав замер в низине, часть его уже была объята пламенем. Крушение произошло с такой умопомрачительной скоростью, что никто не успел понять, что случилось. Несколько сот человек, ехавшие в первых четырех вагонах, погибли сразу, в одно мгновение. Их изуродованные тела валялись не только в купе и коридорах, но и на земле возле поезда. Во время удара они пробивали толстые стекла и вылетали наружу. Они, окровавленные, изуродованные, сотнями лежали повсюду.

В этот самый миг Алексей Коновалов расстреливал очередного воображаемого врага.

Прошло полчаса, и в тир вошел полковник Петрушин. Он подозвал Алексея к себе, и они вышли из тира, так как из-за грохота выстрелов там невозможно было разговаривать.

— Крепись, Алексей, — издалека, сурово начал полковник, — поезд «Голубая стрела» потерпел крушение под городом Клином, в ста километрах от Москвы. Есть жертвы. Полная информация отсутствует.

У Алексея потемнело в глазах. Он представил себе, во что может превратиться поезд, сошедший с рельсов при скорости триста пятьдесят километров в час.

— Бери машину, езжай туда, но завтра утром я жду тебя. — Полковник похлопал его по плечу. — Надейся на лучшее, может, они живы.

Как Алексей добрался до полей совхоза «Клинский коммунар», он не помнил. Все его думы были о жене и дочке. Он помнил, что как загипнотизированный вдавил педаль газа в пол и гнал машину на предельной скорости до тех пор, пока не остановился возле милицейского поста.