Малолетки

Кроме Резника и Джека Скелтона в комнате находились Том Паркер, старший детектив-инспектор с центрального участка, и Ленни Лоренс, заместитель Скелтона. Тому Паркеру оставалось девять месяцев до выхода на пенсию, и все его помыслы были устремлены в Ланкашир, в маленький домик с несколькими дюжинами цыплят, поросенком и, возможно, парой коз. Его жена всегда хотела иметь коз. Если бы не происшествие, он бы в это воскресное утро возился на своем участке земли. Дел не так уж и много, но все равно следовало выкопать немного картофеля, побросать вилами компост и вообще потренировать свою спину для будущей работы лопатой. Ленни Лоренс уйдет на пенсию примерно в то же самое время. В его планах было помочь зятю управляться с трактиром на окраине Окленда в Новой Зеландии. Он уже зарезервировал билеты и внес аванс. Менее всего эти двое хотели, чтобы подобное случилось в их последнюю зиму в полиции.

— Вскоре после двух часов ночи, сэр, в участок пришла парочка. Они сообщили, что видели, как им показалось, тело в покинутом здании на пустынном участке в Снейтоне.

— Почему они пришли сюда? — прервал Лоренс. — Центральный участок ближе.

— Кажется, они никак не могли решить, следует ли вообще сообщать об этом. Они обнаружили это, должно быть, на пару часов раньше, около двенадцати. Парень снимает комнату в Лентоне, который входит в наш район. Когда они окончательно решили заявить об увиденном, они находились там.

— Что с телом, Чарли? — спросил Паркер. — Его опознали?

— Это не так-то просто. — Резник покачал головой. — По-видимому, оно находилось там довольно долго. Много естественных изменений, хотя наступление холодов немного помогло. Труп остался почти нетронутым. Тем более что тот, кто положил туда тело, засунул его в два пластиковых мешка.

— Мешки для мусора? — уточнил Лоренс. Резник кивнул.

— …закрыл эти мешки куском старого брезента и набросал сверху деревяшек и досок, валяющихся вокруг. — Он сделал круговое движение кружкой с кофе. — Без всего этого тело не осталось бы в таком состоянии, район кишит крысами.

— Они что же, совсем его не тронули?

— Да нет. Я этого не говорил. — Резник встал, подошел к кофеварке и налил себе еще полкружки. Пока еще он разговаривал с патологоанатомом доктором Паркинсоном только по телефону, но того, что инспектор услышал, было достаточно, чтобы его желудок сжался в комок.

— Из ваших слов мне не совсем ясно, — подал голос Том Паркер, — сможем мы провести опознание или нет?

— У нас не будет возможности сравнить лицо с портретом и сказать: да, это она. Никак не получится. — Только замолчав, Резник понял, как он повысил голос.

Том Паркер удивленно смотрел на него.

— Вы думаете, это та потерявшаяся маленькая девочка? — спросил Скелтон, поправляя фотографии жены и дочки на столе.

— Да. — Резник кивнул и сел.

— Глория…

— Да. Саммерс.

— Это случилось в сентябре, не так ли? — Ленни Лоренс поерзал на стуле. При долгом сидении в одном положении у него затекали ноги. Он никому не говорил этого, но очень боялся полета в Новую Зеландию, когда сидеть придется несколько часов.

— Да, — подтвердил Резник. — Прошло уже два месяца с небольшим.

— И никаких ниточек, — пробурчал Лоренс.

— Никаких.

— Вы не должны так утверждать, Чарли, — вмешался Скелтон, — еще не все потеряно.

— Конечно, сэр.

Но он был уверен в обратном.

Резник ощутил царящую за стенами комнаты тишину и покой этого раннего утреннего часа: почти нет движения на дорогах, не слышно телефонных звонков. Большинство людей еще не менее получаса будут нежиться в теплых постелях, а кое-кто уже спускается вниз в халате и босиком, чтобы поставить на огонь чайник, забрать газету с коврика у входной двери, выпустить собаку или кота. А они, четверо среднего возраста мужчин, сидят в этой комнате и спокойно рассуждают об убийстве. Позже, во время официального обсуждения, здесь будут карты и фотографии, компьютерные распечатки, папки с делами и много суетящихся людей. «Никому не хочется, — думал Резник, — чтобы дело вышло из тишины этого кабинета. Как только это случится, начнется новый этап в расследовании, за ходом которого будет следить слишком много народу».

— По крайней мере, это не испортило тебе аппетит. — Кевин Нейлор ткнул вилкой в сторону тарелки Марка Дивайна.

Кивнув в подтверждение справедливости сказанного, Дивайн разрезал по диагонали вторую сосиску и, подцепив ее на вилку, обмакнул в желток второго яйца, полил кетчупом и, нанизав стручки фасоли, отправил все это в рот.

— В такие моменты особенно четко понимаешь, как хороша жизнь, — философски произнес он, обтирая подбородок куском хлеба.

Нейлор, который ограничился двумя ломтиками поджаренного хлеба и большой чашкой чая, понимающе кивнул. Ему припомнилось, как однажды, в редкий момент откровенности, отец признался, что после похорон матери Кевина его занимала лишь одна мысль — как затащить Мэри, сестру покойной жены, в свою постель. Спустя девять месяцев они поженились, и, как мог судить Нейлор по редким посещениям дома в Марсдене, его отец все еще не успокоился.